ходили лишь тогда, когда отдыхали, гуляли, подпитывали свои силы энергией природы. Природа считается в мире джинов самым большим богатством и роскошью. Ею не злоупотребляют, а лелеют, как малое, легкоранимое дитя. Чаще всего потери в окружающей среде безвозвратны. И кто-кто, а джины знали это прекрасно.
Почему-то люди никак не могут научиться такому отношению к окружающему их миру, живому и такому ранимому… Почему?
Скорее всего опять же по той же самой причине: ненасытность и алчность! Им всегда и всего мало! Даже зная, что это последние особи определённого вида животных, находится такой негодяй, который убьёт, уничтожит их, просто ради прихоти, или денег. Сожжет последнее реликтовое дерево, которому может быть более сотни лет. Которое пережило ни одно поколение людей. Было свидетелем трагедий и процветания человечества. Это дерево не сломило ни войнами, ни природными катаклизмами. А теперь, маленький человечек, обыватель выносит ему приговор.
Зачем? Просто, чтобы поставить там своё убогое жилище, которое рано или поздно станет трухой. Жилище, которое можно было поставить где угодно, в любом месте, там, где ничего нет, ничего и никому не мешает.
А ещё хуже, если построят вонючую фабрику, уничтожающую своими выбросами полноценную жизнь на километры в округе.
В мире джинов такого не могло быть.
4 глава
Домой вернулся уставший и грязный как бездомный пёс, Рочестер Болид, отец Кирилла. От него воняло табаком и ещё какой-то гадостью. Душа Рочестера негодовала, тело болело от сна на чём попало, а сердце боялось биться в груди своего хозяина, чтоб не навлечь на себя гнев владельца.
Он долго искал сына, но так и не нашёл. И все же – дело принципа: как же он – старый джин, проиграл сыну.
Резким щелчком пальцев правой руки он растворил ворота своей усадьбы. Навстречу мчался верный пёс Гром. Но подбежав поближе и учуяв вонь исходящую от хозяина, он залился звонким лаем.
– Сам знаю… Гром, не шуми! Тут и так зла не хватает.
Но пёс никак не унимался. И мужчина, переступая через хвост, лапы, путающегося под ногами питомца, направился ко входу в свой дом.
Дом был мрачен. Утро не принесло радостного света в комнаты. Окна казались серыми, давно немытыми от нерадостного неба заглядывавшего через них в помещение. Только библиотека с разожжённым камином и выдавала, что это строение жилое, а не старинный склеп с гробами в подвале.
– Кто-то в доме ещё жив? – заорал Рочестер, – Или здесь за два месяца вымерло всё, кроме моей собаки?
– ?
– Джада! Люсиль! Кто-нибудь!
Двери библиотеки отворились, и из них показалась заплаканная Джада Болид, мать Кирилла, которая уже несчитанное количество ночей не смыкала глаз совсем.
– Радуйся! Чего ревёшь?! Твой сын женился!
– На ком?
