сеть, которую чуть позднее завели в направлении противоположного берега. Двое казаков усиленно колотили по воде жердями; таким образом они загоняли рыбу в сеть. Поёживаясь от холода, рыбаки с трудом вытащили сеть на берег. Крупный серебристый подуст бился друг о друга и вываливался через бечеву сетки на берег.
– Ан, казачки, – надевая зипун, азартно восклицал, прыгая на одной ноге, Василий Чёрный, – сразу на пару бочек взяли… Хороший улов! Ай да улов!
– Да помолчи ты – трепло! – возмутился вдруг Охрим Барабаш. – Тихо!
Казаки замерли. «Чего Охрим?» – спросил, любопытствуя Андрей Черкес, надевая на мокрые ноги сапоги.
– Чего? В другоряд21 слышу лошадиное ржание, – не нравится мне всё это: если мирно было бы, то «татаровы» показались бы непременно… Будьте на страже, пока трое производят засолку рыбы, – два казака держат пищали под рукой. Поняли!
Казаки быстро и споро занялись засолкой рыбы. Единственная бочка, предназначенная для рыбы, заполнилась, пришлось приспособить под рыбу и вторую, предусмотренную ранее для мяса…
– Рыбы много здесь, – продолжал восхищаться Василий Чёрный.-«Татаровы» её плохо едят, – вот бы жить здесь: свободно и благодатно.
– Полно болтать – то; сети в лодку, – сушить не будем, – отдал распоряжение Барабаш. – Развернём на ночь вокруг костра…
И вот заметно потяжелевшая лодка, с помощью вёсел вышла на середину реки, где казаки, поправив парус, начали вновь движение вверх по течению. К вечеру они, изрядно утомившись, решили остановиться у небольшого песчаного плёса, у которого почти до середины реки рос «лопушник» – заросли водной растительности.
– Здесь сварим уху, раскинем сети для просушки, а спать будем в лодке, среди» лопушника». Жердь для паруса убрать на ночь, – Охрим показал пальцем на густую поросль растительности на самой середине реки. Уху казаки сварили быстро и ещё быстрее её съели. Но когда стемнело, они растянули сеть по ивовым кустам вокруг костра на уровне человеческого роста. Только ночь полностью опустилась над рекой, и уже была утрачена видимость на расстоянии вытянутой руки, Охрим Барабаш сделал неожиданное предложение: «Соорудить из травы, ивовых ветвей и дерюги чучела, усадить их вокруг костра. Делать тихо и незаметно, – под утро у нас могут быть новости…»
Казаки, не спеша выполнили распоряжение Охрима и, разместив чучела вблизи костра, заблаговременно подбросив в него дров, ушли в лодку и не производя особого шума и всплесков, остановились в «лопушнике», где и бросили якорь. В лодке расположились без лишней суеты, укрывшись от моросящего дождя толстыми дерюгами.
Ночь была темна; тучи застилали весь небосклон. Изредка раздавались всплески рыбин, или же это – возможно, вышли на промысел бобры и выдры. Уставшие за день казаки, заснули крепким сном; буквально утром их разбудили яростные крики на берегу, около догоревшего костра. Там бесновались
Другоряд – другой, в другой раз, вторично, снова, или ещё раз. В. Даль
