и УЗИ, а также я возьму у нее кровь на анализ. Ее все это время насиловали. Что вам еще интересно узнать, Петр Сергеевич?
Лис не слышала вопроса отца, только ответ врача.
– Еще раз повторяю: физически ее травмы минимальны. Видно, ее били, но не калечили. Все это быстро заживет. Основная проблема – сильнейшая психологическая травма. Если бы вы не были моим другом уже столько лет, Петр Сергеевич, я бы предложил отправить девушку в закрытое специализированное учреждение.
В комнате повысила тишина. Лис засунула в рот кулак, чтобы не закричать от услышанного. Она сжала зубы, прикусывая костяшки пальцев. Ее сестру били и насиловали… И она не в себе. Эти слова выжигали мозг и отдавались болью внутри. Лис хотела биться головой об стену, только чтобы стереть их из сознания. Забыть то, что сейчас сказал доктор. Она хотела, чтобы все это было страшным сном, и чтобы она проснулась и увидела прежнюю Тая. Но сон не прекращался. Она опять услышала голос врача:
– Вы для меня, Петр Сергеевич, как член семьи и ваши дочери… мне небезразлична судьба Таисии. Я могу предложить свою помощь – поселить ее в мой подмосковный дом. Я сам там редко бываю, но там живет моя родственница. Она раньше работала в психиатрической больнице, а сейчас на пенсии. Ей нравится жить за городом, а меня устраивает, что кто-то живет в моем доме, поддерживая порядок. Уверен, Тамара Ивановна будет не против присмотреть за девушкой, и если нужно – оказать помощь. На данном этапе Таисии необходимо сменить обстановку, надо дать ей возможность прийти в себя. Если это не поможет, тогда будем прибегать к медикаментозному лечению, поместив ее в стационар.
Опять тишина и опять Лиз кусала кулак, чтобы не выть от услышанного. У ее сестры от произошедшего съехала крыша, и доктор не знает, вернется ли прежняя Тая или останется такой… Лис вспомнила взгляд сестры, там была пустота. Уже тогда, смотря в глаза Таи, она чувствовала, что с сестрой не все в порядке.
– Кстати, Таисия, насколько я помню, любит рисовать.
– Да, провоняла всю квартиру своими красками.
Лис услышала раздражение в голосе мамы.
– Запах красок мне не помеха. Потом, сейчас лето, будет рисовать на природе. Это ей пойдет на пользу: будет занята тем, что она любила. Итак, ваше решение, Петр Сергеевич?
– Предлагаю не заниматься самолечением, – прозвучал голос Глеба, – а сразу отправить Таисию в психлечебницу.
Лиз заставила себя остаться на месте, хотя очень хотелось ворваться внутрь и вцепиться в горло брата.
– Полностью поддерживаю Глеба, – голос мамы звучал обыденно, как будто она обсуждала бытовые проблемы, а не судьбу своей дочери.
– Поскольку пока еще я здесь глава семьи, то я решил: пусть Тая поживет летом за городом, порисует, отвлечется, а осенью посмотрим, что да как. Закрыть ее в психушке мы всегда успеем.
– Ей там всегда было место, – зло высказался Глеб.
Лис скрутило пополам от злобы, она
