у меня было довольно настороженное отношение к Игорю Быстрову. Мне была непонятна его ухмылка и его подначивания. «Что за дура, ей только орехи колоть» (это про мой тогдашний мобильный телефон), «Зачем тебе столько галстуков, ведь чтобы повеситься, достаточно одного», ну и так далее в том же духе. Но потом я увидел, что это реальный человек, который смотрит на мир без светофильтров. Порой бывает сложно отличить пошляка и циника от просто объективного человека.
Штейн довольно болезненно перенес тот факт, что деньги первым лицам кардиоцентра стал носить я. Моё взаимодействие с Игорем расширялось с каждым днём: он активно продвигал мою фирму в кардиоцентре, буквально заставлял других заведующих отделениями бросать своих поставщиков и начинать работу с Совинкомом. В те времена заведующие имели право голоса при выборе поставщиков, хотя окончательное решение принимал главврач. В моём случае у Халанского не было другого выхода, – когда все заведующие единодушно рекомендовали ему мою фирму, тем более, что он уже получал от меня деньги и знал меня как надежного партнера. За довольно короткий промежуток времени я стал поставщиком номер один в кардиоцентре, во многом благодаря заслугам Игоря Быстрова. Разумеется, он старался не за бесплатно. Временами он требовал неразумно высокую плату (то есть высокий процент с перечисляемых кардиоцентром денег), и если бы я платил ему столько, сколько он требовал, то моя работа стала нерентабельной. Ведь мне нужно было платить главврачу, заведующей аптекой, и так далее – установилась многоуровневая система поощрений. Приходилось торговаться с Игорем, который будто испытывал меня на прочность. И, в конце концов, половиной прибыли я должен быть делиться со Штейном.
Штейн…
В один из дней Игорь предложил мне следующую схему: реализация кардиоцентру сэкономленного шовного материала. Старшая операционная сестра выносила с работы коробки, я забирал товар у неё дома, и повторно отгружал кардиоцентру по своим документам. Вначале Игорь предложил условия 95\5 – то есть с перечисленных кардиоцентром денег 95 % он забирает себе, 5 % достается мне. Я законно возмутился: со всех перечисляемых кардиоцентром сумм я должен был заносить 8 % главврачу (часть этих денег главврач раскидывал среди заведующих). Получалось, что по предложенной Игорем серой схеме я вообще срабатывал в убыток. Тогда как работая официально, я получал примерно 15 % чистого дохода (Джонсон давал хорошие скидки). Мы долго спорили за условия, пока не пришли к таким, которые устроили нас обоих. В конце разговора Игорь сказал:
– Я так понимаю, Штейн здесь ни при делах?
Это прозвучало в большей степени утвердительно, нежели вопросительно.
На самом деле, Штейн уже давно был в пролёте – с тех пор, как перестал носить деньги первым лицам. И окончательно выключить его из работы было вопросом времени. Вслед за Игорем остальные заведующие стали практиковать возвраты, и мне с трудом удавалось объяснять, почему в кардиоцентре
