align="center">«И дважды, и трижды, и многократно…»
И дважды, и трижды, и многократно
Я буду в желанную реку входить —
Любить и работать, и подвигом ратным
Во славу Отчизны народы дивить.
И все, что я взял для себя у природы,
Сполна я в потомках природе отдал,
И только крупицу небесной свободы
И дважды, и трижды… в душе придержал.
«Цветок увял. Он весь вчера блистал…»
Цветок увял. Он весь вчера блистал
Уверенной, открытой красотою.
Вчера к ногам его я припадал.
А нынче он склонился предо мною.
И что ему вчерашняя игра
С непостоянным говорливым светом?
И что он думал обо мне вчера?
И что сегодня думает об этом?
«И вдруг в тревожных снах…»
И вдруг в тревожных снах
Сомкнутся без печали,
Как стрелки на часах,
Мои земные дали.
Привычный ритм забот
Спадет, и одиноко
Душа легко вспорхнет
И полетит высоко.
Все выше кто-то манит
Ее! Через плечо
Она на землю глянет,
Потом – еще, еще!
«В легкой майке, босиком…»
В легкой майке, босиком
Я шагаю с туеском
Тропкой невеликой
За земляникой.
Сердце радостное бьется.
И навстречу мне крадется,
Словно кот на лапах,
Земляники запах.
Я-то знаю, что она
В туесок мой влюблена.
Застеснялась вся, зарделась…
Ей к лицу такая спелость!
«Ноги щекочут мальки…»
Ноги щекочут мальки.
Их зачерпну рукою —
Прыгают в воду с руки
Искрами над рекою!
Искры летят над закатом вдали,
Над синевой нетленной,
Над городами вечерней земли
И над самой вселенной!
Где в облаках сам Господь, как в реке,
Молнию-удочку держит в руке!
«Над озером, над лесом…»
Над озером, над лесом,
Над Родиной моей
Идет душевным стрессом
Угольник журавлей.
Далеко ли, не близко —
На краешке земли
У жарких кипарисов
Присядут журавли.
Расскажут, как устали,
Гонимые к черте,
Как многие отстали,
Рванувшись к высоте.
…Но детям, ради бога,
С обидою своей
Не говорите плохо
О Родине моей.
«Сорвало крышу ветром! Обнажился…»
Сорвало крышу ветром! Обнажился
Мир захламленный, тайный чердака.
Сквозь правила учебников пробился
Коварный след пройдохи-червяка.
Присяду на колени, полистаю
Тетрадку с откровенною дырой.
Как часто думал:
