я никакого ахрона! Оно как-то само собой вышло! – отчаянно прошептал Ромка, испуганный стальным блеском, внезапно появившимся в глазах Сардониса.
Получилось немного жалобно, но достаточно убедительно.
– Само собой… – задумчиво повторил Сардонис, все еще не сводя с мальчика тяжелого взгляда.
Ромка не знал, что еще сказать в свое оправдание. Мальчик не понимал, почему несколько сказанных им незнакомых слов вызвали у Сардониса такое недовольство. И он искренне обрадовался, когда этот неприятный разговор был внезапно прерван сброшенной на дно ямы веревкой, на конце которой была затянута тугая петля. Вслед за веревкой вниз полетел железный ковш, чуть не угодивший в голову Краблика.
– Откапывайтесь и хватайтесь за веревку, – скомандовал голос сверху.
Пленники не заставили себя просить дважды. Не прошло и пяти минут, как все они, друг за другом, с помощью веревки и сильных рук кохранцев буквально взлетели на поверхность.
Путники очутились в окружении десятка мужчин. Все они были невысокие, плечистые, с серыми от земляной пыли лицами и сильными натруженными руками. Оказалось, что своими огромными головами кохранцы обязаны не особенностям телосложения, а объемным шапкам из длинной шерсти, нахлобученным до самых глаз, смотревших на друзей недоверчиво и угрюмо. Сардонис тоже не спешил вступать в переговоры, сосредоточив свое внимание на сухоньком старике, скромно стоявшем в центре живописной группы своих соплеменников.
Именно к нему направился кохранец, руководивший подъемом друзей из ямы. Он почтительно поклонился старику и, указав на Ромку, тихо заговорил. Старик слушал молча, не сводя с Ромки пристального, изучающего взгляда и вдруг поманил мальчика пальцем.
Ромка растерянно посмотрел на друзей и, уловив чуть заметный кивок головы Сардониса, на негнущихся ногах медленно побрел к кохранцу. Несмотря на кажущуюся тщедушность старик не производил впечатление немощного. Напротив, от его сухонькой фигуры исходило ощущение какой-то древней, первобытной силы. А обветренное вольными ветрами и изрезанное морщинами смуглое лицо, на котором ярко выделялись светло-голубые глаза, внушало трепет и уважение. Когда пожилой кохранец взглянул на Ромку, то мальчику показалось, что по его лицу побежали тысячи мелких песчинок, таким внимательным и острым был взор старика.
– Ты не нашего племени, – скрипучим голосом вынес кохранец свой вердикт.
– Но клянусь Сердцем земли, отец, он говорил на ахроне, – ударив себя рукой в грудь, горячо воскликнул делавший ранее доклад молодой кохранец. – Он ответил мне на нашем священном языке.
Старик даже не посмотрел в его сторону и только сделал легкий жест рукой, заставивший того мгновенно оборвать свою пламенную речь.
– Откуда ты знаешь ахрон, мальчик? – спросил старик.
– Я его не знаю, – стараясь не отводить взгляда от предводителя кохранцев, произнес Ромка.
– Странно, ты говоришь правду, – после минутной паузы
