кивнул Кокотов. – Мой товарищ неделю пытался подать заявление по поводу исчезновения жены. Безрезультатно. Наконец она вернулась, причем без всяких объяснений, после недельного отсутствия. Конечно, мой друг вспылил. И что вы думаете? У нее заявление по поводу абсолютно внутрисемейного синяка под глазом тут же приняли. И моему другу пришлось продавать машину, чтобы прикрыть дело…
– Да… милиция – произвольная организация… – рассеянно согласился Жарынин. – Но вернемся к Василию! Он, в тяжелой задумчивости придя домой, заперся там, где мог побыть в одиночестве, – в туалете. И ему на глаза попалась газета «Отдыхай!», ее бесплатно кладут в почтовый ящик, с объявлением:
НАЙДИ СЕБЕ ДРУГА!
Речь шла о питомнике «Собачья радость», куда свозили бездомных животных и куда хозяева отдавали своих четвероногих друзей в силу разных нежданных обстоятельств. Любой желающий мог взять себе из питомника понравившуюся зверушку, оплатив лишь съеденные корма. И тогда Василию явился в голову грандиозный план мести. Утром он помчался по указанному адресу и выбрал себе довольно зрелого и чрезвычайно сердитого черного миттельшнауцера по кличке Пират, от которого хозяева отказались из-за злобного нрава, направленного, правда, исключительно на собак меньшего калибра. Слупили, однако ж, с Василия немало. Можно подумать, миттель умял за месяц содержания в питомнике столько же, сколько сожрала бы голодная волчья стая. Но это уже значения не имело.
Жена, не будем ее никак называть, увидев мужа с собакой, устроила ему сцену, переходящую в скандал, а затем – в истерику, но Василий впервые за многие годы брака проявил твердость и переехал вместе с псом на балкон, благо лето в тот год выдалось жаркое. Некоторое время он бесил Пирата специально купленной мягкой игрушкой, похожей на оскорбительную белую болонку. Наконец, мобилизовав в миттеле все омерзительные собачьи качества, он повел озверевшего Пирата в то самое место, где недавно подвергся нападению маленькой лохматой сволочи, и стал ждать, страдая от мысли, что оскорбители забрели сюда случайно и обычно гуляют совсем в других пределах.
Но вот из темноты, звонко лая, выскочил Тоша. Василий с кроткой улыбкой спустил Пирата с поводка. Злобное рычание, жалобный визг, и сцепившиеся собаки стали похожи на бело-черный клубок, напоминающий чем-то эсхатологическую схватку света и тьмы. Подоспевший на шум Анатолий с трудом вырвал из зубов миттеля то, что осталось от Тоши. А осталось, поверьте, немного. Я бы даже сказал, чуть-чуть…
«Странно, товарищ, – молвил Василий, не ожидавший такого летального результата. – Раньше он у меня не кусался!» – А сам, злодей, потихоньку дал Пирату сахарок, пристегнул поводок и удалился.
Анатолий несколько дней выхаживал умирающий фрагмент своего друга и, обливаясь слезами, схоронил его ночью в дворовой клумбе, под табличкой «Не ходить!». А на девятый день тоже отправился в питомник «Собачья радость» – ему в ящик сунули ту же самую газету, – чтобы отыскать себе новую болонку, максимально похожую на усопшего Тошу.
– А
