голова не кружится? – поинтересовался Веня. – Если кружится и тошнит, значит, сотрясение мозга. У меня так было, когда я споткнулся о Шмубзика и головой косяк боднул.
Странное имя развеселило девчонку. Она принялась заливисто хохотать, да так, что и Веня не смог удержаться, сам загоготал – настолько заразителен был смех его новой знакомой.
– Меня Веня зовут, – успокоившись, представился он.
Хохотушка прищурилась, сложила губы трубочкой и словно дразнясь, произнесла на распев:
– Ве-ни-чек…
– А тебя как?
– Никак! – в ее округлившихся глазах плясали солнечные искорки. И тут Вениамин заметил, что один её глаз голубой, а другой карий!
– У тебя глаза разные, – изумился он. – Разве так бывает!?
– А у тебя нос кривой! – огрызнулась девчонка, похоже, обидевшись.
– Ничего не кривой! – рассердился Веня. Хоть он и нечасто смотрел на себя в зеркало, но точно знал, что нос у него аккуратный, как у папы, а глаза, как у мамы зеленые и волосы, как у мамы – русые, правда, сейчас выгоревшие, почти соломенные.
– Не кривой? Щас исправят! – угрожающе произнесла она, глядя поверх Вениной головы.
– Что расселась?
Веня оглянулся. За его спиной стоял взрослый парень, всей своей наружностью подтверждая дарвиновскую теорию происхождения видов. Может, некоторые зародились от амеб или бабочек, но этот точно от обезьяны! Веня уже хотел позвать на помощь Юрка, терпеливо дожидавшегося в машине, припаркованной чуть впереди, но передумал – выглядеть трусом в глазах новой знакомой ему не хотелось.
– Вот упала… – девчонка в доказательство подняла ногу.
– А это кто? Новенький?
По Вениной спине пробежала волна мурашек вроде на него лев рыкнул.
– Он это… стажёр… – девчонка наморщила нос и быстрым движением заправила короткие смоляные кудри за уши.
– Почему без формы?
– Так ему еще не выдали, – ответила она за Веню.
– Без формы на трассу не выходить! – приказал «горилла» в кроссовках, подозрительно рассматривая загорелого парнишку, одетого по последней гавайской моде. – Будешь левака гнать или клянчить – уши отрежу, – равнодушно заявил он, будто собирался срезать не родные Венины уши, а душистые розы в саду. – Завтра к двенадцати приходи, принесу форму и листовки.
– И мне бейсболку! – накрыв сверху голову пятерней, повелительным тоном заявила девчонка, – А то у меня солнечный удар будет.
– Будет удар, но не солнечный, если не угомонишься. Больно дерзкая. – Парень угрожающе сплюнул и вразвалочку отчалил от примолкших ребят.
– Это что за примат? – глядя вслед гориллоподобному молодому человеку, поинтересовался Веня.
– Какой-какой мат?
– Кто этот юноша? – уточнил Вениамин, подозревая, что его собеседница ничего не слышала о приматах и теории эволюции.
– А
