одно лишь плохое и видели, Анна, – Землерой не отступался. – Да и невозможно это – всё на свете знать. Будешь слишком много ведать – жить не захочешь!
– Это ещё почему?
– Потому что слишком много беззакония, несправедливости и неправды тебе откроется, – Землерой отступил на шаг назад и опустил голову. – И увидишь, что никак это не искореняется, а лишь из года в год повторяется снова. Как тут не отчаяться, Анна?
– Не отчаяться… если не только плохое замечать, но и хорошее, – сказала она, – ведь хорошее тоже повторяется, как его ни пытаются принизить и уничтожить. Значит, положено, чтобы ровно столько добра было и ровно столько – худого. Вот и всё.
– У тебя всё уж слишком просто решается, – вздохнул Землерой.
– Потому что всё сложное можно разложить по простым-простеньким кусочкам, как мозаику, которую хочешь собрать заново, – Анна пожала плечами и скрестила руки за головой. Солнце слепило её, и трава шёлковым шумом отзывалась на каждое ласкающее касание сильного ветра. – Ты уж больно мрачный сегодня, Землерой! Ты даже зимой таким никогда не был!
– Ну а что мне, в танец пуститься? – сердито спросил он и отступил на пару шагов. – Ты ведь духов обидела, Анна, и тебе помириться с ними надо, прощения выпросить, не то быть худому!
Анна мрачно цокнула языком.
– Не хочу и не буду я с ними мириться, – отчеканила она, – я ничего дурного не сделала и ни в чём не виновата.
– Ты законы наши нарушила и ещё свои условия выставлять будешь? Хамишь ты, Анна!
– Я никому не хамила! – Анна яростно затопала ногами. – И извиняться я не буду! Что они мне сделают, пока я подпоясанная и с твоим клубком по лесу хожу, а?
Землерой стоял к ней спиной, сердито ссутулившись.
– Ничего-то они тебе сделать не смогут, конечно, – сказал он, – но ты только думаешь, что пояс и клубок тебя от всего на свете защищают. Духи не могут ударить или убить тебя, и ты многие фокусы их насквозь видишь, но они обманывать мастера. Как отличишь ты одну тропинку от другой, если у тебя отберут твой клубочек? Его-то не подпоясаешь, не защитишь никак, не то он всю свою силу потеряет. И пойдёшь не по той тропинке, набредёшь на глубокое болото и увязнешь. А болотный хозяин тебе помогать не обязан; у вас с ним никакого уговору не было…
Плечи Анны дрогнули.
– Что ты мне сказки страшные рассказываешь, сказочник? – взвизгнула она.
– Не сказки я рассказываю, а предупреждаю тебя, Анна, чтобы береглась ты и слушала мои советы, – глухо проговорил Землерой. – Анна, повинись перед духом, не навлекай вины на свою голову.
Анна вдруг вся передёрнулась, как будто прутом прошлись по её спине, круто развернулась и подбежала к Землерою. В глазах у неё стояли слёзы.
– Но ведь я не знаю, какого именно обидела! – прокричала она и ткнулась лицом Землерою в плечо. Серебристо-серые полупрозрачные глаза его вдруг потемнели, расширились, и он отступил назад на шаг.
– Анна…
– Я
