Забужко О. Notre Dame d’Ukraine. С. 291; Когут З. Проблеми дослідження української еліти Гетьманщини. С. 32, 34.
60
Анализируя современное состояние исследования «имперской истории» Украины, Г. Касьянов не только заметил, что этого направления «как некого познавательного домена» не существует в украинской историографии, но и акцентировал необходимость преодоления «порожденного патриотической диаспорной историографией и уже порядком надоевшего, хотя и живучего стереотипа о „национальном“ предательстве „старых“ элит» (см.: Касьянов Г. «Пикник на обочине»: осмысление имперского прошлого в современной украинской историографии // Новая имперская история постсоветского пространства: Сборник статей / Под ред. И. В. Герасимова, С. В. Глебова, А. П. Каплуновского и др. Казань, 2004. С. 90, 105).
61
В концентрированном виде несоответствия, ставшие результатом такой историографической ситуации, проявились в терминологически путаных рассуждениях Андреаса Каппелера. Он довольно своеобразно показал эволюцию самосознания «казачьего дворянства», которое из «украинцев» в начале XVIII века превратилось в «малороссов», а затем в «хохлов», переходивших «в более высокий класс», делавших карьеру в России и «соединявших лояльность по отношению к императору и государству и приверженность русской культуре с лояльностью к Украине и ее традициям». «Эту важную группу, трудно поддающуюся анализу по источникам и потому систематически не изучавшуюся, – писал историк, – составляли в большей или меньшей степени русифицированные украинцы. С национальной точки зрения они анахронически считались коллаборационистами». Одновременно царское правительство и российское общество считали их хохлами, малороссами, мазепинцами. (См.: Каппелер А. Мазепинцы, малороссы, хохлы: украинцы в этнической иерархии Российской империи // http://litopys.org.ua/vzaimo/vz11.htm.) Можно согласиться с уважаемым исследователем, но разве что относительно отсутствия систематического изучения этой группы украинского общества. Все остальное, в том числе и невозможность источниковедческого анализа, и положение о том, что в XIX веке в глазах россиян «массы украинцев стали прототипом нецивилизованного крестьянства», вызывает большие сомнения, даже возражения. Очевидно, именно неизученность проблемы и превратила в целом необходимые терминологические штудии во всего лишь жонглирование понятиями, которое ничего не проясняет.
62
Бессмертный Ю. Другое Средневековье, другая история средневекового рыцарства (материалы к лекции) // Homo Historicus: К 80-летию со дня рождения Ю. Л. Бессмертного: В 2 кн. М., 2003. Кн. 1. С. 80–81.
63
В том, что проблема «крестьянского вопроса», Крестьянской реформы 1861 года, сути крепостного права не потеряла своей остроты и в наше время, пришлось убедиться, слушая 10 марта 2007 года по радио «Эра» передачу с участием В. Шандры и С. Грабовского, где, особенно устами последнего, эмоционально воспроизводились существующие в общественном сознании стереотипы-обвинения: Россия – рабовладельческое
