образом, к Эльке в Одессу я ехал за счет новорожденного (мертворожденного) союза.
В запасе у меня был целый вечер, и провести его я решил со старым знакомым – музыкантом Валерой Килиным. Он работал в это время в Москве, в ресторане «Спектр». Играл в группе, а между песнями исполнял классическое фламенко на акустической гитаре.
С ним меня связывало и одно неприятное воспоминание. Я, Элька, ее подруга Таня и Валера Килин два года назад столкнулись на застолье у моего знакомого Андрея Кахаева. Пили, танцевали под магнитофон. Валера пригласил Эльку, они стали танцевать… В какой-то момент я оглянулся и увидел, что они целуются. В губы. Я не мог этого видеть. Я подскочил к ним… Драться с Валерой? Но с какой стати? Ему понравилась эта девушка, так она и мне нравится. Я его прекрасно понимал… И тогда я ударил Эльку.
Потом было много слез, объяснений, признаний, разборок, извинений… Но осадок остался у всех отвратительный. И виноват был, конечно, я. (Блин! Да как я ухитрялся разыгрывать все эти сюжеты, в то время как дома меня ждала ничего не подозревающая жена и пацаны? Просто удивляюсь. И вспоминаю с ужасом.) Мне хотелось как-то замять тот инцидент. Все-таки, я считал его своим другом, а ту историю – досадным недоразумением.
Я съездил в «Спектр», нашел Валеру, и мы договорились, что он придет ко мне сразу после работы – часов в одиннадцать. Я придумал, как протащить его мимо бдительного портье, потом мы намеревались выпить пару бутылок коньяку, а оставшийся кусок ночи проспать на моей (благо, обширной) кровати.
Случилось так, что именно в этот вечер с теми же намерениями приволок к себе друга и мой глухонемой сосед. Сначала мы пили порознь. Потом вместе. Это было довольно прикольно, бухать с глухонемыми: мы писали тосты на бумажках, беззвучно улыбались друг другу, жали руки… Было очень тепло и уютно. Душевно.
Назавтра я улетел в Одессу. Прибыл туда поздно вечером. Нашел дом по записанному адресу. Окраина. Позвонил снизу, с телефона-автомата, который висел на стене подъезда. Напомню, что из Томска я звонил ей каждый день, но говорили мы мало: дорого.
… Трубку сняла Элина сестра Ленка. Позвала Эльку.
– Чего так поздно? – спросила та, уверенная, что я звоню из Томска.
– Соскучился.
– Я тоже…
И мы ворковали так минут десять. Потом она сказала:
– Ну ладно, давай заканчивать, а то разоришься.
– Ну и пусть, – заявил я, – не хочу заканчивать…
Мы проговорили еще с полчаса (!), раз сто признавшись друг другу в любви. Элька даже всплакнула. Потом шмыгнула носом и спросила:
– У тебя что, бабушка в Америке умерла? Ты уже на свою месячную зарплату наговорил…
– А ты бы хотела меня увидеть? – спросил я. – Прямо сейчас.
Элька снова заплакала:
– Хотела бы… Зачем дразнишься…
– Тогда спускайся вниз, я тут, в подъезде стою…
Она чуть с ума не сошла.
