быстро расправившись со своей долей, привалился к стене и раскурил трубку.
– Теперь расскажи, что приключилось, малец, и не забудь назвать себя, не то я сам выдумаю тебе прозвище, которое может тебе и не понравиться.
Гость смущённо откинул со лба влажные пряди волос и, выпрямившись, произнёс:
– Робер Антуан Монтель де Клансье к вашим услугам.
Старик приподнял бровь и рассмеялся.
– Ах, как пышно. Стало быть, простофиля, шатающийся по лесу, господский сынок. Тогда вынужден повторить вопрос, что задал ещё в лесу. Какого же дьявола тебе не сиделось дома?
И, расслабившись от тепла и нескольких стаканов сидра, Робер выложил короткую историю о постигшем семью де Клансье несчастье. И, к удивлению, заметил, что Ранкур слушает его достаточно равнодушно, словно речь идёт о чём-то обыденном.
– Выходит, твой папаша кому-то здорово насолил, ― протянул он.
– Вы не можете так говорить о моём славном отце! ― вспылил Робер. ― Все знают, что он исключительно порядочный и честный человек, впрочем, как и матушка и наш дед.
– Тогда бедная родня устала ждать наследства, ― хмыкнул Симон.
– У нас нет родни, ― уверенно произнёс подросток. ― Мы с братом единственные наследники семьи.
– Не будь дураком, малец. Вряд ли головорезы просто так явились в особняк. Грабители не полезут в дом, полный хозяев и прислуги. Они явно шли убивать. Их точно кто-то нанял. Теперь ты понял, что твоё наивное желание отправиться к интенданту глупо? Даже если гвардейцы разыщут разбойников, маловероятно, что они выдадут того, кто им платил. А стало быть, зачинщик останется на свободе. И что это означает, парень?
– Что? ― Удивлённо вскинул взгляд Робер.
– Что ты и твой братец останетесь ходячими мишенями.
Подросток прикусил губу и задумался. Вот проклятье, почти те же слова говорила и Жеральдин. Выходит, им с Люсьеном уготована жалкая участь гонимой страхом добычи?
– Не лучшее время для размышлений, ― рассмеялся Ранкур. ― Все мысли так отчётливо отражаются на твоём лице, что можно с точностью прочесть их. Ты еле держишься на ногах, парень. Отправляйся спать. Не то ткнёшься в стол носом, и мне придётся нести тебя на руках. Роль доброй нянюшки меня никогда не привлекала.
Робер послушно поднялся и, покачиваясь, добрёл до лежанки. Усталость и впрямь обрушилась на него, начисто лишив сил. «Это всё сидр», успел подумать Робер. Несколько секунд он с сомнением оглядывал убогое ложе, но, отбросив брезгливость, едва ли не рухнул на жёсткий тюфяк и провалился в тяжёлый сон.
Несмотря на крайнюю усталость, спал он плохо. Тощий тюфяк едва прикрывал доски, и Робер ворочался с боку на бок. Сын графа обладал достаточно чувствительной кожей, и соломинки, впивающиеся даже сквозь ткань камзола, вызывали у него нестерпимый зуд. Ко всему, навязчивый запах влажной шкуры назойливо
