style="font-size:15px;"> – Я не знаю, как оно полностью называется, но в сокращённом варианте всего три буквы в названии. Угадаешь?
– Шёл бы ты сам на три буквы! Отвечай, сволочь!
Несмотря на грубые слова, голос Ивана звучал флегматично. Сил не было даже на то, чтобы выразить свои эмоции.
– Что же ты так, Ванюша? – продолжал Данила ехидным голосом. – Совсем расклеился? Не переживай. У тебя наверняка осталась ещё одна таблетка. Прими – и сразу полегчает. А потом мы предметно поговорим о свежей упаковке. Я же тебе обещал!
Иван отключил телефон и вновь плюхнулся на кровать. Три буквы. Чёрт возьми, что это за три буквы? Если ему подсунули наркотик… Название какого наркотического средства состоит из трёх букв? И вдруг он словно увидел это название: ЛСД. Сильный галлюциноген с непредсказуемой реакцией и тяжёлыми последствиями. Когда-то Иван читал о нём. Читал и поражался человеческой глупости – как можно повестись на эту гадость? А сейчас вот сам по своей наивности и доверчивости угодил на крючок. Как же ему теперь сорваться с этого крючка?
Он с трудом поднялся с кровати и, пошатываясь, прошёл к столу. Бутылка вина стояла не тронутая. А на углу стола в обрывке упаковки лежала вторая таблетка. Эта дрянь на какое-то время могла облегчить его состояние. А потом? Что ему делать потом? Обращаться к Диме? Нет, нельзя. Нельзя! От волнения Иван тяжело задышал.
«А что, если принять самую чуточку? – подумал он. – Отщипну крошку. Чтобы хоть немного полегчало? Сил нет терпеть».
И вновь душа всколыхнулась: нельзя! Боясь проявить слабость, Кипреев торопливо сгрёб таблетку в ладонь, прошёл в туалет и смыл её в унитаз. Затем вернулся в комнату, раскупорил бутылку вина и тут же всю выпил из горлышка. Настроение не улучшилось, но жизненных сил чуточку прибавилось. Захотелось на свежий воздух.
Иван брёл по улице словно старик. Всё, что окружало его – люди, зелень, дома – стало чужим, незнакомым, словно из другого мира. Как будто сам он не был частью этого мира, а наблюдал за ним со стороны. Куда-то мчались машины, спешили люди, звучали клаксоны, гудели моторы, слышались чьи-то голоса – всё это теперь казалось ему пустым, ненужным, не имеющим смысла. Как и сама жизнь.
«Да, жизнь, – думал он. – Есть ли в ней смысл вообще? И если есть, то какой? Какой смысл в моей жизни? Для чего она мне? Книжки писать? Для чего? Для кого? Нужны они хоть кому-то? А лично мне какая польза от них? Всё глупо. Глупо и бессмысленно».
Шагая по краю тротуара, Иван дошёл до столба, на котором был закреплён рекламный щит. Он остановился, опёршись плечом о столб, и стал смотреть на дорогу. Мимо почти непрерывным потоком проносились автомобили.
«А что если шагнуть навстречу одному из них? – продолжал размышлять Иван. – Всего пара шагов – и водитель не успеет среагировать. С легковушкой, пожалуй, связываться не стоит. Кости переломает и оставит жить калекой. А вот автобус или маршрутка –
