и о том, что близится день квартплаты. Ну как же я сразу не догадалась, к чему эта беседа из серии «ни о чём» за стаканом молока. Снова отчаянно делаю вид, что не слышу её, дожёвываю свой бутерброд и встаю из-за стола по направлению к спальне.
– Лаванда, не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! ― возмущенно вскрикивает мама.
Вот оно! Теперь узнаю свою мать. Требовательный тон и рука демонстративно упирается в бок. Похоже, я сломала её планы на непринужденную беседу о финансовом положении нашей семьи в этом месяце. Неделю назад я отдала ей свою зарплату, на оплату за дом там должно не просто хватить, а ещё и остаться. На чаевые, что я накопила за эту неделю у меня свои планы, так что не собираюсь продолжать этот разговор. Молча, поднимаюсь по ступенькам и слышу в след:
– Мы когда-нибудь научимся разговаривать как нормальные мать и дочь?!
Думаю, стоит оставить этот вопрос риторическим. Не могу лечь спать, не поцеловав свою принцессу. Поднявшись на второй этаж, в начале, захожу в комнату к малышке Мэл.
– Тук-тук. Можно поцеловать свою сладкую девочку? ― тихонечко напрашиваюсь войти я.
Мелисса сидит на коврике и играет с моей старой куклой. Её каштановые кудряшки спадают на плечи, а маленькое личико разливается улыбкой. Моя сладенькая девочка. Маленькие ручки обнимают меня за шею, и всю усталость вмиг снимает как рукой.
– Лаванда, ты завтра после школы пойдешь со мной кататься на качели к старому клёну? ― звонко спрашивает сестрёнка.
– Ну, только при одном условии, бусинка.
– Условие? Какое условие? ― нахмурив бровки, бухтит моя крошечка.
– При условии, что раскатывать будем по очереди.
Как на свои четыре года наша Мэл очень умная девочка. Не помню ни единого слова, искаженного по-детски. Как только она заговорила, с её уст посыпались словечки бывалой старушенции. И где она их только берет? Не помню, чтобы кто-то из нас или наших знакомых говорили «миленькая», «хочу к вам обратиться» или использовали прочие старомодные выражения.
После порции обнимашек сестрёнки, наконец-то иду к себе в комнату спать. Я зверски устала ещё вчера, а судя по сумеркам за окном, уже не меньше девяти вечера, но уснуть, оказалось куда сложнее, чем я ожидала. Весна в этом году очень жаркая. Прислушиваюсь к пению вечерних кузнечиков, что доносится из открытого окна и мои веки тяжелеют. Станет ли Прим отстаивать своё желание учиться на медицинском факультете? Закончиться ли этот адский период в моей жизни? Мысли роятся в голове без умолку.
Глава 3
Невиданной красоты фиолетовое поле расстилает свои просторы передо мной. Высокая густая лаванда касается голеней. Маленькие цветочки всех оттенков фиолета завораживают своей грацией. Мне кажется я тону в нём, в этом поле. Как приятно пахнет лаванда. Запах, такой родной и успокаивающий, словно песня мамы перед сном. Я плыву по полю, а оно бесконечно, как космос. Поле манит меня, ласкает кожу и услаждает взор. Блаженство. Громкий выстрел рассекает жаркий воздух, мгновенно заставляя
