style="font-size:15px;"> – Значит, по-вашему, мисс Эванс, надо было оставить убийство отца безнаказанным, пусть преступники творят, что хотят?
– Я просто не считаю, что восстановление справедливости стоит таких жертв, – отвечает Анджела, не думая смущаться.
Лоуренс Гилсон по привычке скрещивает руки на груди:
– Bonum intentio, bonum methods, моя дорогая, – говорит он.
– Что это означает? – спрашивает Блер.
– В переводе с латыни, – отвечает мистер Гилсон, – это значит «цель оправдывает средства», молодой человек. Как сам Гамлет говорил, «из жалости я должен быть жесток».
Неужели он когда-то был мальчишкой, которого так сильно восхищал сумасбродный рыцарь Дон Кихот? Мальчишкой, которому гордость не позволяла заплакать, когда учитель бил его тростью. Но из-за четвёрки, полученной вместо пятёрки, Лоуренс мог расплакаться от злости на себя. У него – и что-то не получилось! При этом он охотней получил бы двойку, чем у кого-нибудь списал. Да и сам списывать не давал.
«Сирена, – думает Лоуренс Гилсон об Анджеле. – Прелестна, как белая роза, как сама любовь. Но стоит оборвать у розы лепестки, и останется лишь стебель с листьями и острыми шипами. Анджела Эванс… Как же она похожа на Аманду! Такие же голубые глаза, светлые, как белое вино, волосы. Та же привычка подпирать рукой правую щёку. Даже её платье такого же оттенка, какого было платье Аманды при нашей первой встрече. Я любил Аманду, только она изменила мне. Я не хотел ей зла, но и слушать оправдания не собирался».
– Мне больше по душе Ромео, – молвит мисс Миллер.
– У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой,
Распадом слиты порох и огонь,
Так сладок мёд, что, наконец, и гадок,4 – говорит Анджела, намекая, чем кончается подобная любовь.
– Но ведь, не правда ли, ради любви можно отдать жизнь? – возражает Амелия Миллер.
В чёрном платье мисс Миллер похожа на чёрного лебедя.
– Да, юная леди. Особенно чужую, – изрекает детектив Гилсон.
– А я недавно был на постановке «Отелло», – говорит Джордж Стивен.
Отелло… В тот же миг перед глазами Блера возникает окровавленное тело молодой прелестной женщины, горло у которой перерезано.
Одиннадцать гостей и двое слуг. Тринадцать. Их тринадцать. Сейчас они начнут обедать. В первый раз эти люди собираются все вместе. В первый и в последний раз.
Тринадцать – число с дурной славой, называется также «чёртова дюжина». Есть примета: если за одним столом собирается тринадцать человек, то не пройдёт и года, как один из них умрёт. Как видно, это связано с последней трапезой Христа. Из двенадцати учеников, которые с ним тогда были, один оказался предателем.
Если же тринадцатое число месяца выпадает на пятницу, то такой день многие считают несчастливым. Даже величайшие умы не чужды были этому. Гёте, например, пятницу тринадцатое проводил в постели, а Наполеон на данный день не назначал сражений.
Вот
