Монатейными называются те из сестер, кои удостоясь большаго пострижения, носят на себе мантии и покрывают головы, лице покровом изъ чернаго флера; такъ как и самыя одежды не могут быть инаковы, как того же цвета. Удостоенныя малого пострига и имеющия одне ряски, с покровами на главе, называются рясофорными. Неимеющия ни каких из сказанных отличий сут послушницы, коих обязанность состоит в том, чтобы, кроме обыкновенных церковных молитв, исполнять монастырския послушания, по назначению настоятельницы монастыря. Штатныя монатейныя сестры собственно называются монахинями, и получают отъ казны Государственной, по Царской милости, денежное жалованье, прочия остаются без жалованья; все же вообще питаются общею трапезою, установленною в 1837 году, на вкладную сумму, к коей поелику прилагаются и плоды посильных трудов всех вообще сестер обители: то трапезою и остаются все сестры довольны». [31, c.18]
О жизни насельниц Введенского монастыря многое можно почерпнуть из воспоминаний Настоятельницы Иоанно-Предтеченского Леушинского первоклассного женского монастыря Игуменьи Таисии (в миру – Мария Васильевна Солопова). Мария Васильевна родилась в Санкт-Петербурге в 1842 году. Родители ее происходили из древних дворянских фамилий: отец – Василий Васильевич – потомственный дворянин, мать – Виктория Дмитриевна – москвичка из рода Пушкиных, к которому принадлежал и великий русский поэт. Окончив в 1860 году курс обучения в Павловском институте благородных девиц в Санкт-Петербурге, в 1861 году поступила по благословению старца Лаврентия в Тихвинский Введенский монастырь, где провела около 10 лет. В своих воспоминаниях она пишет: «День моего приезда и водворения в обители был, как я упоминала, 19 февраля; это был родительская Суббота перед масляницей; масляница и в обителях имеет некоторую льготу против обыденной жизни: последнюю половину недели, с четверга, сестры освобождаются от общественных работ, то есть от послушаний, трапеза поставляется сравнительно лучшая, кроме того, на ней подают блины, да и по кельям не возбраняется печь блины и все, что угодно. Но вот наступал Великий пост, пришел вечер "Прощального Воскресенья". По обычаю, существовавшему в Введенском монастыре в то время, в Прощальное Воскресенье после вечерни, за которой все прощаются друг с другом, идут все в трапезу заговляться, идут даже и больные, и увечные, одним словом, все сестры, могущие хотя только передвигать для ходьбы ноги. Наша м. игумения Серафима обязательно ходила ежедневно в трапезу обедать, а в этот день приходила и ужинать. После ужина читались положенные молитвы, а затем снова все начинали Прощаться, кланяться друг другу в ноги, не исключая и м. игумений, тоже кланявшейся в ноги всем сестрам. Затем все расходились по кельям, где и пребывали безысходно до субботы первой "недели Великого поста, кроме церкви, которую посещали во время каждой службы, а на первой неделе – больше службы, чем отдыха. Пищи вареной не давали во всю неделю, а в "чистый" понедельник и в пятницу не полагалось ничего, кроме ломтя черного хлеба. Питие чая было предоставлено
