Пленник сделал глоток, мутно поглядывая на своих мучителей.
– Как вас зовут? – повторил вопрос Ал.
– Гёхэй, господин. – Пленник смотрел не на Ала, а как бы поверх его головы, будто бы беседовал не с человеком, а с его небесным покровителем, как известно, находящимся над правым плечом.
– Давно разбойничаете?
– Недавно. – Парень склонил голову, глядя в землю. – Мой хозяин с Амори… сёгун издал приказ, чтобы все христиане в нашей префектуре немедленно отреклись от Христа, наш господин отказался, попросив помощи у главы даймё-христиан Кияма из рода Фудзимото. Он отправил гонца, но тот не вернулся. Меж тем явилась комиссия от сегуна, нашего господина приговорили к сэппуку и всех, кто не отрекся, убили. Тех же, кто был буддистами или успели отречься, все равно изгнали. Там теперь новый даймё, у него свои люди, а мы… – Он покраснел. – Извините нас, пожалуйста, за причиненное в хозяйстве беспокойство. Честное слово, очень стыдно, но…
– Я понимаю. – Ал потрепал малолетнего преступника по густым волосам, самостоятельно разрезав веревки на его руках. – Как вы считаете, – Ал наклонился к самым глазам ронина, – какое событие в жизни самурая можно считать самым главным в его жизни?
– Смерть, – выдохнул юноша.
– Смерть?! – Ал отпрянул от парня, некоторое время приходя в себя. – Смерть можно назвать торжественным событием?
– Можно, если это сэппуку, которую самурай делает в соответствии с приказом своего сюзерена и в присутствии специальных свидетелей. – Юноша не мигая смотрел на Ала, ожидая, что произойдет дальше.
Но Ал уже и так все понял, велев отпустить парня, он первым бросился к лошадям и, ничего не объясняя, понесся в сторону деревни.
Глава 11
Путь слепцов
Путь самурая есть смерть.
– Однажды шли по горной дороге слепцы, в левой руке у каждого из них был дорожный посох, правой они держались за плечо впереди идущего, первый слепец вел остальных, так как сказал всем, будто бы отлично знает дорогу. Все время слепцы плакали и тряслись от страха, так как боялись упасть на дно пропасти и больше уже не выбраться оттуда. – Кияма сделал паузу, давая своему секретарю время записать услышанное, и когда Такеси поднял на него воспаленные от бессонных ночей наедине с рукописями глаза, тут же продолжил диктовать. – При этом никто из слепцов понятия не имел, с какой стороны опасная пропасть, а где ровная земля. И вот они шли и шли, молясь, трясясь и писая себе на ноги, когда подошвам их сандалий приходилось соскальзывать, и слепцы на какое-то время теряли равновесие, громко крича, цепляясь за ветхие одежды друг друга, от чего и у тех, кто чуть было не упал, и у тех, кто просто был рядом, пот лил градом и по спинам бегали мурашки. – Кияма улыбнулся, предвкушая финал. – Так вот, они шли себе, шли, пока вдруг не случилось то, чего
