с едой или Ворон подсмотрел, что он занимается тайными ночными тренировками? Интересно, какое его ждет наказание?
Но подойдя к берегу ручья, где его ждали Волк, Аспид и Святой, Роун понял, что причина приглашения была совсем другой.
– Пришло время делать выбор, – торжественно проговорил Святой.
Брат Волк скосил на него проницательный взгляд.
– Ты готов к началу посвящения в Сообщество друзей?
Брат Аспид спросил:
– Ты хочешь к нам присоединиться?
Роун взглянул на брата Ворона, который хитровато ухмылялся. На какой-то момент его охватили сомнения, потом он посмотрел на бескорыстного брата Аспида, брата Волка, под угрюмой личиной которого билось великодушное сердце, на брата Жало, такого проницательного и требовательного, и на Святого, относившегося к нему лучше, чем к кому бы то ни было.
Братья сидели в гробовом молчании. До Роуна донесся ясный и уверенный голос старушки-козочки:
«ОТБРОСЬ СОМНЕНИЯ. ЭТО ТВОЕ ПРИЗВАНИЕ».
Воодушевленный ее словами, Роун твердо ответил:
– Я сочту это за честь.
Все встали. Роун оглянулся и увидел, что на церемонию пришли многие братья. Святой положил руки на плечи Роуна и гордо кивнул.
– Его посвящение начинается! – громко объявил он братьям, которые возвели руки к небу, – Во имя Друга!
– Теперь тебе надо поститься, – сказал брат Волк.
Брат Жало бросил на Роуна ясный взгляд:
– Не расслабляйся.
– Я очень тобой горжусь, – сказал брат Аспид, похлопав Роуна по плечу.
Брат Ворон, оскалив гнилые зубы, просто подмигнул ему.
Роун выслушал их пожелания, всех поблагодарил, потом, извинившись, сказал, что ему надо возвращаться к исполнению своих обязанностей.
Стоял полдень дня полнолуния, и Роуну не терпелось заняться рисованием песком. Рисунок был уже наполовину закончен, и центральный образ обрел полную четкость. На нем был изображен Друг с горящими глазами и могучими руками. Была видна и голова быка, рогами упиравшегося в тело Друга. Трудно было себе представить, что этот замечательный рисунок сделан на камне песчинками. Искусство художников было поразительным. Роун не мог дождаться, когда картина будет закончена.
– Картошечки поесть не хочешь? – подскочил к нему Поваренок.
– Нет, спасибо, я сейчас не ем. Мне надо поститься.
– Картошечка – пальчики оближешь. На углях запекал.
Тон Поваренка был дружеским, но Роун понял, что он чем-то озабочен.
– У тебя что-то случилось, Поваренок?
– Теперь, мне кажется, ты счастлив.
– Да, счастлив.
– А ты понимаешь, что, как только станешь членом Братства и узнаешь его секреты, путь обратно для тебя будет закрыт? Друзья никогда не дадут тебе уйти. Это – навсегда.
– Ничто не вечно.
– Да
