попытку получить копии отчетов о вскрытии, оправдывая свои действия законом о свободе информации.
У нас в Ричмонде корреспонденты криминальных новостей всегда отличались беспардонностью. По данным ФБР, в прошлом году наш добрый старый город занял второе место в Штатах по количеству убийств на душу населения (которое, между прочим, составляет двести двадцать тысяч человек). Бывало, судмедэксперты из Британского Содружества по месяцу торчали у меня в лаборатории, практикуясь в определении видов пулевых ранений, а амбициозные копы, вроде Пита Марино, переезжали к нам из Нью-Йорка или Чикаго только для того, чтобы убедиться: по сравнению с Ричмондом эти криминогенные центры – просто богадельни.
Но такого не видел даже наш милый городок. Среднестатистический гражданин мог не иметь отношения к убийствам, совершаемым «под кайфом», или к так называемой «бытовухе»; он мог не посещать заведения, где за один косой взгляд человек рискует получить бутылкой по голове – и считать себя застрахованным. Но ведь три убитые женщины ничего подобного и не делали! Они мирно спали в собственных постелях и были повинны лишь в том, что не закрыли на ночь окна. «А если и со мной случится то же самое, что с моей приятельницей, коллегой, соседкой?..» – вот что думала добропорядочная налогоплательщица, и ее охватывал ужас. Еще вчера чья-то дочь, сестра, возлюбленная ходила по магазинам, пила коктейль на вечеринке, после работы стояла в очереди в супермаркете. А сегодня ночью Мистер Никто забрался в ее спальню через окно…
У распахнутой двери дежурили двое ребят в форме. Проем перекрывала желтая лента с надписью: «Место преступления. Вход воспрещен».
Совсем юный офицер полиции почтительно приподнял ленту, пропуская меня в дом. Мне пришлось согнуться в три погибели.
Гостиная, оформленная в теплых розовых тонах, отличалась идеальной чистотой и безупречным вкусом. Изящная стенка из вишневого дерева, на ней небольшой телевизор, скрипка, ноты. У окна, выходящего на лужайку перед домом, – диван, на столике со стеклянной столешницей – аккуратная стопка журналов, в том числе «Сайентифик америкэн» и «Нью Ингланд джорнэл оф медисин». На китайском коврике бежевого цвета с изображением дракона – ореховый книжный шкаф. Учебники по медицине занимали целых две полки.
Гостиная оказалась проходной. Вторая дверь вела в коридор, по правой стороне которого располагалось несколько жилых комнат, а по левой – кухня: именно там юный офицер и Марино допрашивали сейчас молодого человека – по всей видимости, мужа убитой.
Я невольно отметила про себя, что на столешнице не было заметно ни единого пятнышка, что электрический чайник и микроволновка оттенка «цветущий миндаль» (так его называют в каталогах) явно подбирались в тон линолеуму, тоже очень чистому, что бледно-желтые занавески гармонируют с бледно-желтыми же обоями. Но прежде всего мое внимание привлек стол: на нем
