– кроме всего ещё и очень даже могут обвинить также в национальной или расовой ненависти, дискриминации и пр.
Заумное
Для недоумков все заумно.
Для глухих все немое.
Для слепых все черное.
Злой никому не верит.
Лишь добрый верит в доброту.
Лишь мудрый верит в разумное.
Лишь зрячий видит насквозь.
Лишь тонкий дышит поэзией.
Извечное
Что капитализм, что коммунизм, что прочий изм – тупость всегда будет мстить таланту, уродство – красоте, слабак – сильному, толстый – тонкому, больной – здоровому и пр., пр. Лишь истинная Доброта-Красота греет всех.
Презрение – уставшая ненависть.
Грубо обобщенное
Дай бог, чтоб милостию неба рассудок на Руси воскрес; он что-то, кажется, исчез
Я ненавижу обобщать, считаю это неверным, несправедливым и весьма субъективным делом и искаженным отражением действительности, хотя сам порой вольноневольно грешу этим, вот как сейчас, например: из всех встречаемых мной лично представителей разных народов самые грубые, по-моему, – немцы и русские, вернее, скажем, россияне, или еще вернее, населяющие территорию теперешней России и бывшего СССР, где влияние, как русской культуры так и бескультурья до сих пор остается пока определяющим. Я не говорю здесь о редчайших и величайших представителях культуры этих народов, на фоне которых общая тотальная грубость, бестактность, душевное невежество и хамство выделяются еще рельефней, больней и обидней…
Субъективное
Доброта, вежливость, внимание, такт, тактичность, терпимость и даже, если не тем более, любовь должны быть внутренне присущи и потребны, прежде всего, субъекту, а не объекту подобных отношений. Если нет одного – не будет и другого…
Мы мыслим, а значит, живем, существуем!
И в этом, кажись, нет сомненья.
Но с мыслью всегда ли мы сосуществуем
о том, что и у других есть мненья?
Мне слишком часто хочется кричать…
Мне слишком часто хочется кричать…
Кричать от боли, счастья, наслажденья,
от вешних вод извечного движенья,
от вещих слов в груди моей броженья,
при виде леса и над ним звезды паденья…
Мне слишком часто хочется кричать…
Когда весна придет, и все вдруг улыбнется,
когда веснушка твоя первая проснется.
И сердцу выпорхнуть так хочется, но мнется
его грудь выпустить: что, если не вернется?
Мне слишком часто хочется кричать…
Когда в моей лежит твоя рука,
мы – два ручья, а впереди река…
Но о другом выводится строка.
Об этом помолчу пока.
Мне слишком часто хочется кричать…
Когда не видно впереди ни зги,
когда поставить некуда ноги,
когда молчат любимые шаги,
когда о них и думать не моги.
Мне слишком часто хочется кричать…
Когда
