в четырнадцать часов.
Но комендант и начальник полиции вышлют людей не только к месту диверсии, но и к селу Боровка и к соседним населенным пунктам. Прочесывание местности там тоже начнется около четырнадцати часов. Маневрирование, переходы, переезды, полное перекрытие вероятных проходов. В общем, получается, что искать группу немцы будут дотемна, то есть ориентировочно до девяти часов вечера.
Затем подразделения охранной роты и полицаи вынуждены будут вернуться в поселок. Но они обязательно оставят посты наблюдения. Где? У железной дороги бессмысленно. У болот, считающихся непроходимыми, тоже. Значит, вдоль дороги, что проходит мимо заброшенного села и тянется в соседний район. Ну и, естественно, у самого поселка, со всех сторон. Не на окраинах, но и недалеко, на удалении не более километра, обеспечив связь между постами. Их можно будет определить по телефонным кабелям.
При необходимости оккупанты выставят пост и в Боровке, усилят охрану на мосту. Непосредственно к болоту они не пойдут, и это хорошо. Вопрос в том, наладят ли немцы наблюдение у поляны, которая рядом с болотом, у самой базы? Тоже вроде занятие бесполезное, но никто не знает, что в головах у коменданта и у офицера СД, который гораздо опаснее.
О том, что делать с постом, если таковой все же будет выставлен у поляны, мне придется еще подумать. Снять его и скрыть все следы можно легко. Трупы в болото, и все дела. Но исчезнувший пост не останется незамеченным. Поляну и лес немцы начнут трясти по-настоящему. Этого допустить нельзя.
А что можно? Это решим на месте, по обстановке».
Второй привал группа сделала в полдень, в небольшой балке, пройдя еще три с половиной километра. В час капитан Рябинин объявил отдых до половины третьего. На этот раз бойцы расположились в лесу, выставив охранение. Никаких признаков преследования они не обнаружили.
Расчет времени и расстояния говорил о том, что группа удалилась от немцев не менее чем на десять километров. Такой отрыв уже обеспечивал диверсантам безопасность.
Клинько очнулся, поднялся в телеге, осмотрелся. Кругом брошенные дома, заросшие дворы, огороды, фруктовые деревья, начавшие дичать. Вдали лес.
– Твою мать, и где это я? – проговорил полицай.
В голове у него мелькнула мысль об оружии. Но винтовка была здесь же, при нем. Он повел глазами влево, вправо.
«Ничего не понимаю, – подумал полицай. – Сидел с мужиками в пивной, пришел домой, а там два каких-то типа с пистолетами. Кто это? Что они говорили? Черт побери, партизаны. Но откуда?.. Пьяная Варька на кровати за ширмой, бутыль самогона и черная пропасть».
Клинько слез с телеги, отряхнул форму от налепившегося сена, подтянул штаны, голенища сапог. Вдали, над железной дорогой, поднимался дым. Голова раскалывалась, ноги, руки онемели. Он расстегнул мундир, размялся.
«Как я оказался тут, похоже, в Боровке? За каким лешим прикатил сюда? Лошадь и телега Варькины».
Клинько
