тебе вести себя как можно тише и незаметнее. Прежде всего днём. Лучше всего, если ты будешь покидать домик только в том случае, если это действительно необходимо. Особенно будь осторожна в часы, когда кладбище открыто для посетителей. Иначе ты намного быстрее, чем сама того захочешь, нарушишь правила Объединения неживых. Таких примеров достаточно.
И словно в подтверждение своих слов он силой магии вызвал довольно объёмный манускрипт и уронил его на саркофаг, так что гусеницы из мха подпрыгнули и разлетелись в разные стороны. На книге большими буквами было выведено: «Законы жизни в убежище».
– Вероятно, на этом кладбище нет ничего, что не подлежало бы строжайшей регламентации, – с иронией подумала и проговорила Эмили.
– Самое строгое правило ты уже знаешь, – сказал Козимо, – никогда не покидай кладбище. Кроме того, запрещены драки между неживыми. И всем духам строжайше запрещено показываться людям. Но ты не беспокойся. Обычно те не способны нас видеть. По крайней мере, больше не способны. Это долгая история. В моём народе говорят, что люди, веря в наше существование, потеряли самих себя. Вас, неживых, они иногда чувствуют, а затем будто сами исчезают, их словно сметает их же ледяное воображение. Так что прочти и придерживайся этих правил. Иначе будут сплошные неприятности, а с ловцами нарушителей шутки плохи, позволь тебе об этом напомнить!
Эти так называемые ловцы следили за тем, чтобы правила строго соблюдались, Эмили уже это поняла. Козимо показал нескольких ловцов на пути к склепу: бледно-серые фигуры, они в той или иной степени были похожи на лысого вахтёра у ворот часовни. У всех на руках были острые, как ножи, когти, двигались они совершенно бесшумно, а глаза пронизывали темноту, как яркие прожекторы. Эмили мрачно посмотрела на саркофаг. Вероятно, она могла бы говорить о везении – в наказание за непослушание общему собранию девочку вполне могли запереть в таком саркофаге. С другой стороны, свод законов был таким скучным, что его чтение казалось и без того достаточно большим наказанием. Эмили вздохнула – одна мысль об этом доводила её до истощения. Она протяжно зевнула. Но как ни пыталась – заснуть ей не удалось.
«Фантомная усталость…» – раздался в её голове голос Козимо. Каждый раз, когда Эмили не понимала, что значит быть духом, он смотрел на неё глазами всезнайки. – «То же самое, что фантомная боль. Со временем это пройдёт. Вот увидишь».
«Фантомная усталость…» – пробормотала Эмили и покачала головой. Именно это слово нужно было использовать, когда она раньше ссорилась с дядей, заставлявшим её рано ложиться спать. Когда она была маленькой, ей всегда хотелось ложиться попозже, и каждый раз у них возникал спор, который очень редко разрешался в её пользу. Если бы она тогда знала, как скучно бодрствовать в одиночестве, то не тратила бы столько энергии на дискуссии. Эмили вздохнула в третий раз. Во всяком случае, одно было непоколебимо, как саркофаг: она и представить себе не
