А в его глазах отразилась картина, которую она только что вспомнила: Эмили в полумраке детской со спящей Софи на руках.
Козимо положил ладонь ей на руку. Его пальчики были такими крохотными, что ощущались как нежные травинки, и всё-таки этот жест вытеснил холод – Эмили ответила на улыбку Козимо. Он наклонил голову, словно они вступили в секретный сговор. И впервые с тех пор, как они встретились, он посмотрел на неё не как Одержимый, который выполняет свои обязанности и следит, чтобы правила соблюдались. Он смотрел на неё как… друг.
– Это веская причина, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему ты так рвёшься выбраться отсюда. И с тем большим сожалением я говорю тебе, что у тебя нет никаких шансов в борьбе с этим убийцей, даже если ты сейчас промаршируешь сквозь эти ворота. Никто не может одолеть воинов Драугра. Во всяком случае, не таким образом.
Последние слова прозвучали так тихо, словно он говорил сам с собой. И в самом деле, сейчас он едва ли видел Эмили. Он смотрел в сторону и задумчиво жевал нижнюю губу.
– Что это означает? – Эмили снова начала волноваться. – Тебе известна другая возможность?
Козимо посмотрел на неё так, словно девочка вывела его из транса.
– Ну, да, – помедлив, начал он. – Неживые не всегда были такими трусами, как теперь. Раньше, когда…
Над ними прошелестел едва уловимый порыв ветра, но его было достаточно, чтобы Козимо замолчал. Одержимый оглянулся, словно опасаясь, что из тени сейчас в полном составе выйдет весь Президиум объединения неживых и закуёт их в цепи.
Эмили наклонилась вперёд.
– Расскажи дальше, – настойчиво попросила она. – Что было раньше?
Козимо мял руки с такой силой, что те трещали. Он боролся с собой, Эмили это видела. Она даже испугалась, не исчезнет ли он с такой скоростью, какую только позволял ему развивать свет. Но затем он глубоко вздохнул и посмотрел на неё:
– Ты ведь всё равно не успокоишься, пока не докопаешься до истины, верно?
Эмили невольно улыбнулась:
– Вы, одержимые, можете быть упрямыми. Но не такими упрямыми, как я.
В его глазах на мгновение вспыхнула озорная искорка, словно он хотел предложить ей пари.
– Всё в порядке, – пророкотал он. – Ты была искренна со мной, а теперь я скажу тебе правду. Но с одной-единственной целью – чтобы ты наконец поняла, насколько неосуществимы твои планы. И есть условие.
– Какое же?
– Ты должна мне пообещать, – ответил Козимо, – что больше не будешь так легкомысленно, как сегодня, подвергать себя опасности.
Эмили улыбнулась ещё шире.
Козимо, казалось, размышлял, стоит ли ему ввязываться в дискуссию. Затем поднял глаза.
– Эх, люди, – вздохнул он и провёл рукой по волосам, словно они отвечали за упрямство его подопечной. – Иди за мной, только
