что произошло, а фейри уже и след простыл. Она осталась одна в лесу. Продрогшая, но гордая собой. Когда она потянулась за плащом, то краем глаза заметила, как на земле что-то мерцает. Стрела!
Девушка опустилась на колени и подняла ветвь, венчающуюся железным наконечником. Пробежалась пальцами по грубой коре и коснулась слишком теплого металла. По телу пробежала дрожь, Кайя отшвырнула стрелу обратно в грязь. Лес внезапно показался ей мрачным и зловещим, и она со всех ног поспешила вернуться к дороге. Казалось, если она сейчас побежит, то не сможет остановиться.
Кайя уперлась ногами в скользкий земляной склон перед лужайкой во дворе дома бабушки и с трудом на него вскарабкалась. Она проскользнула мимо переполненного мусорного бака, старого битого «Форда» и ржавых банок из-под кофе, связанных проволокой в некое подобие заборчика для пожухлых растений на грядках.
Казалось, свет горел во всем доме, пробиваясь на улицу сквозь грязные шторы. В гостиной мерцал экран телевизора.
Кайя открыла заднюю дверь и проскользнула в кухню. В раковине горой высились кастрюли и сковородки, покрытые засохшей едой – сегодня была ее очередь мыть посуду. Но вместо этого она подошла к шкафчику, достала блюдце, налила в него молоко и положила на край кусочек черствого белого хлеба. «Стоит попробовать. – решила девушка, осторожно открывая дверь и ставя блюдце на крыльцо. – В крайнем случае, если ничего не выйдет, молоко достанется соседским кошкам».
Кайя прокралась в гостиную. Эллен сидела перед телевизором и ела мини-сникерсы, которые бабушка припасла для Хеллоуина.
– Черт, ну не трогай ты меня, – пробормотала она в бокал, из которого пила.
– Думаешь, я ничего не понимаю в этой жизни. Ты ведь у нас в семье самая умная, да? – говорила бабушка тем самым приторно-сладким голоском, который всегда дико бесил Кайю. – Но раз ты такая умница, как так вышло, что ты осталась одна? Что мужчины каждый раз используют тебя и бросают? Как так получилось, что единственным человеком, готовым тебя приютить, оказалась твоя старая глупая мать?
– Я уже миллион раз это слышала.
– И снова послушаешь, – заявила бабушка. – Где твоя дочь? Уже почти час ночи! Тебя вообще интересует, что она шляется неведомо где, всеми силами стараясь скатиться так же, как ее…
– Даже не заговаривай о Кайе! – с неожиданным пылом выплюнула мать. – С ней все в порядке. Не смей говорить о ней гадости.
Кайя опустила голову и попыталась как можно скорей и незаметней прошмыгнуть по коридору, но поймала взглядом свое отражение в зеркале. Тушь и тени размазались, стекая по щекам блестящими ручейками, словно после слез. Помада потускнела и практически стерлась с губ, длинным следом протянувшись по левой щеке – должно быть, Кайя случайно ее смазала рукой.
Обернувшись, она украдкой осмотрела гостиную. Мать перехватила ее взгляд, закатила глаза и едва заметным движением руки указала идти на второй этаж.
– Пока твоя дочь живет в этом доме, она будет
