а не мисс Доэрти?
– Блин! Разбудишь малышку, сам пойдешь ее укачивать! – продолжал бухтеть Саваж.
– Эй, братишка, теперь я знаю, почему ты так любишь Пингвинов (хоккейная команда НХЛ – прим. Авторов). Потому что ты сам как пингвин – трясешься над яйцом, – не унимался Ноа.
– Я бы на твоем месте начинал трястись над своими яйцами, которые я тебе откромсаю, если…
Перепалку оборвал тихий звук, раздавшийся из свертка на руках изумленно-счастливого Рика. Рози все же проснулась и теперь требовала внимания.
– Так, парни. Мы с Алееной поднимемся наверх и займемся нашей малюткой, а вы пока разбирайте багажник моей машины, – не выдержала я и, забрав детеныша у неопытного пока папаши, начала аккуратно подталкивать подругу в сторону жилых комнат. – Буду признательна, если в первую очередь вы занесете пеленальный столик и питание. Кевин, где бутылочки?
Я даже не ожидала, что этот вечно огрызающийся грубиян лишь моргнет и молча начнет копошиться в многочисленных пакетах, сваленных в моей машине.
Наверху я передала попискивающую Рози на руки Алеене и велела тихо напевать какие-нибудь песенки, пока я грею воду для детского питания.
– Мари, – жалобно прошептала Алеена, – я не знаю ни одной детской песенки. Что делать?
– Пой любую, лишь бы она была о любви, – вместо меня ответил практически моими словами вошедший Кевин.
Алеена набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду, и тихо запела низким грудным контральто, так не вяжущимся с ее хрупкой внешностью:
Летняя пора. И жизнь легка,
Рыбка плещется, и вырос хлопок.
Твой папа богат, а мама красива,
Так тише, малышка, не плачь!
Однажды утром
Ты встанешь с песней,
Затем расправишь свои крылья
И полетишь в небо.
Но до того, как настанет это утро,
Ничто не сможет навредить тебе,
Пока мама и папа рядом с тобой.
Так что не плачь! (песня Summer time – прим. Авторов)
Кроха, заслышав голос мамы, притихла и уставилась на Алеену, что, в свою очередь, не могла отвести от дочери наполненного слезами взгляда.
– А вот и наше молочко готово, – тихо подошла я к подруге и подала ей теплую бутылочку. – Сейчас мамочка тебя покормит, потом погладит по спиночке, чтобы ты срыгнула, и немножко погуляет с тобой. А папа Рик и дядя Кевин пока установят твой пеленальный столик, чтобы тетя Мари смогла научить мамочку менять тебе подгузники-и-и.
Вот скажите мне, что за идиотская манера любого взрослого человека так по-дурацки растягивать гласные и сюсюкать при разговоре с младенцами? Но странное дело, выходит это, видимо, само собой.
– Эх, закончились наши безбашенные вечерухи! – вздохнул, впрочем, без реального сожаления через несколько часов Фино, плюхая на стол большое блюдо с закусками к безалкогольному пиву.
– Да
