лоска и внешней неприступности не осталось и следа.
Ночь, которая наступила для нас ближе к утру, прошла без происшествий. Проснувшись через три часа, как планировали, мы спустилась вниз. Не успел Эрвин оглядеть пустой зал, как Добромир хватился кошелька. Тот исчез. Где и когда у чемпиона его украли, не имело смысла гадать. То ли в толпе на платформе, то ли в подменыше, то ли ночью в трактире, ведь после горячего эля парни свалились, как подкошенные. Я ещё удивилась, что Эрвин довольно быстро уснул, хотя начавшийся разговор, больше похожий на разборки, не способствовал этому.
Не дожидаясь завтрака, бросив несколько монет на стол, которые дала в дорогу Авивия, наша троица покинула «Приют пилигрима».
Несмотря на неприятность, Эрвин был даже рад конфузу Добромира. А тот, хоть и расстроился, вида не подавал.
– Может и хорошо. Денег на экранолёт теперь нет. На нём до Светозара опасно добираться. Могут узнать, – рассуждал чемпион, – народу там уйма, не спрячешься от любопытных.
Между городами ходили экранолёты, что-то наподобие трамвайчиков, летевших на относительно небольшой высоте над поверхностью воды или земли.
– Что предлагаешь? – Эрвин подозрительно прищурился, собираясь отвергнуть план чемпиона.
– Пойдем пешком, – сказал Добромир, – ходьба полезна, – он попытался пошутить.
– Ты знаешь дорогу? – хмуро спросил Эрвин.
– Знаю. Мы пару раз ходили пешком в поход… с дедом.
Мрачный Эрвин посмотрел на меня, пытаясь сказать, что он не потащит свою шкуру в логово врага. В ответ на красноречивый взгляд тёмно-голубых глаз, я легкомысленно пожала плечами. Что в том, что Эрвин ни на грамм не доверяет чемпиону, меня не переупрямишь, всё равно мы все вместе пойдём в Светозар. Пешком.
Ничтожно мало отдохнувшие, мы зашагали по каменистой тропинке, Добромир впереди, за ним я с Эрвином. Он с беспокойством поглядывал на меня, хотя вечера ночью мы слегка побеседовали по душам. После этого разговора осталось делать вид, что мне всё безразлично.
Безразличие стало той стеной, которую я воздвигла между собой и Эрвином. Пусть моё отношение пугало его, но продолжать разговор в таком русле было чревато для моей психики. Как же, насмотреться он на меня не мог! Только портил настроение, бормоча всякие гадости про чемпиона, усугубляя мои предположения о неадекватности Вышнева после взрыва.
Вскоре мы вышли на проселочный тракт, Добромир сказал, что эта дорога ему известна.
Мы шли уже часа три, солнце палило нещадно, вода, которую запасли, была выпита до капли, а жилья поблизости не наблюдалось. На скудные монеты, которые оставались у Эрвина, мы купили немного еды, воды же набрали при выходе из города, но её оказалось недостаточно.
Добромир и Эрвин пытались отыскать хоть какой-нибудь источник воды, свернув с дороги в разные стороны, когда я уселась на придорожный камень, чтобы отдохнуть. Голову пекло, я накрыла её косынкой и застыла
