он, я отрицательно мотнула головой, – драконы пугаются звука выстрела, если грохнет под ухом, дракон пустится во все тяжкие. Никто не рискнет применять огнестрельное оружие.
– А-а-а, мне же говорили, я забыла, – пробормотала я, чтобы реабилитировать свое невежество, и склонила голову на плечо Эрвина, отчего тот непроизвольно вздохнул.
То засыпая, то просыпаясь, я ощущала, как древняя колымага тряслась и громыхала, пробираясь по чуть освещённым подземным коридорам, иногда штольня ненадолго разветвлялась, чтобы следом опять превратиться в узкую горловину. По пути было несколько остановок, подкидыш лязгал, тормозил, выплёвывал людей, я приоткрывала глаза, видя, как внутрь втискиваются другие и снова засыпала, как только подкидыш отправлялся в путь. Монотонное дребезжание и болтанка совсем укачали меня, я очнулась только тогда, когда Эрвин потряс за плечо. С трудом поднялась со скамьи и вышла с немногочисленной толпой на перрон. Пришло время прощаться с подземным лабиринтом.
Выход из тоннеля состоял из каменных ступенек со сколотыми краями, с налипшим скользким суглинком. Народ двигался медленно, чуть не на ощупь, на поверхности была почти непроглядная тьма. Вскоре появились домишки с неосвещёнными окнами. Удивительно, что в таком чудесном городе, каким первый раз предстал передо мной Энобус, есть такие убогие захолустные окраины. Похоже, план спасения Эрвина пролегал по трущобам. Он сказал, что самый надёжный маршрут тот, где не задают лишних вопросов.
Мрачные окраины у меня вызвали сильное опасение и, если честно, дрожь в коленках, но Эрвин заявил, что знает эти места, никто не обратит на нас внимания, если только Добромир, добавил Вышнев, не выдаст нас своими пижонскими замашками. Я ожидала, что чемпион что-нибудь заковыристое ответит, или заедет в нос наглецу, но любимец публики и кумир половины Верховии молча склонил голову, давая понять, что принял к сведению пожелания знатока трущоб. Польза от ответа Добромира была несомненной, Эрвин, наконец-то, замолчал.
Вскоре мы очутились около небольшого скудно освещённого трактира. В окне мигала лампочками вывеска «Приют пилигрима». Строение было метров пять в ширину, оно втиснулось между такими же небольшими домами. Внутри не было разгульных компаний, дыма от курительных трубок и столов с дешёвой едой. За стойкой обнаружился одинокий бармен, который поднялся нам навстречу. Больше никого в заведении не было.
– На улице до сих пор облава? – спросил бармен, быстро оценив потрёпанный вид гостей.
– Всех гребут, – ответил Эрвин.
– Что будете пить? – спросил бармен почти любезно.
Парни переглянулись, а я неуверенно улыбнулась, подумав о том, что заведение какое-то странное: слишком пустое и слишком тихое. Возможно, надо было найти другое место, но лично у меня совсем не осталось сил.
– Нам переночевать, – буркнул Эрвин. Я отвела взгляд и занялась осмотром помещения. Бармен переместился
