вроде скелетов лягушек и летучих мышей, баночек с тигровым жиром, мускусом и желчью медведя, черных магических камней, толченого жемчуга…
Ох, маме бы они моей понравились, Люсе, противнице традиционной медицины. Она как-то простудилась, пошла в поликлинику и четыре с половиной часа просидела в очереди к районному терапевту.
Мы – ей:
– Как? Люся??? Ты – ветеран Отечественной войны, тебе – девятый десяток! Почему ты не рванула без очереди?
Она отвечает:
– Ну, там такие женщины сидели больные, хмурые, они были бы недовольны, что я – самая веселая и хорошенькая из них – прошла вперед!
Доктор ее прослушал, обнаружил у нее воспаление легких и выписал антибиотики. Но Люся отказалась их принимать – из-за возможности побочных явлений: в аннотации было написано, что ей будут сниться кошмары.
– А если ты не будешь лечиться, – воскликнула я в отчаянии, – они будут сниться мне!
Каждый день я, Лёня, Серега звонили ей и умоляли:
– Люся! Пей, пей лекарства, на кого ж ты нас хочешь покинуть?
На что она отвечала с досадой:
– О, боже, какой ужас, я даже не могу сказать, что я одинокая, никому не нужная старушка!!!
Лёня Тишков – тот, наоборот, неистовый аллопат, пропащий человек для народных целителей, особенно непальских.
Ну, а на чем знахари Катманду окончательно потеряли его как покупателя, еще не обретя, так это на оздоровительных бумажных полосках с молитвами, обращенными к таинственной богине Гухешвари.
Какой-то кругляшок печеный женщина ему совала в рот – Лёня стиснул зубы и не взял из гигиенических соображений. Мне не дал выпить сока, тут же выжатого из сахарного тростника – собственноручно – стариком в пестрой феске с кисточкой.
– Они вообще моют руки под проточною водою? – спрашивал себя Лёня и не находил ответа.
Это был день, когда мы собрались взойти на Обезьянью гору. Там, на горе, за рекой Вишнумати две тысячи лет высится над городом древняя буддийская ступа Своямбхунатх, что означает самовозникшая. История связывает ее с бурной деятельностью индийского императора Ашоки, правившего на полуострове за пару веков до нашей эры.
С этим царем Ашокой приключилось то же, что с героем притчи, когда правитель сказал отшельнику:
– Ты мой слуга. Почему ты не оказываешь мне почтение?
Мудрец ответил:
– Нет, это ты – слуга моих слуг. Я одержал верх над мирскими страстями и стал их повелителем, а тебя они победили и властвуют над тобой.
Так и Ашока был необузданный в своих желаниях, свирепый, алчный эгоцентрист, который только и делал, что затевал кровопролитные войны, все разрушал и уничтожал на своем пути – …пока не встретился с учением Будды.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
