Бородинской битвой.
Максим Акимович заделался ярым коллекционером различных мемуарных источников, приобретая печатные издания, начиная от открыток и лубочных картинок, изображающих эпизоды войны, до книг воспоминаний участников событий. Особенно ему нравились записанные на граммофонные пластинки произведения, посвящённые Отечественной войне 1812 года.
Удивлённая Ирина Аркадьевна ежедневно слышала раздающиеся из кабинета любимого супруга боевые марши гвардейских полков, солдатские песни в исполнении мастеров оперной сцены, а то гремели и целые хоры, распевающие воинственные песнопения, прерываемые сигналами боевого управления.
«Эти-то перлы искусства где исхитрился достать? – вздрогнула от звука сигнала к атаке, исполненного солистом-трубачом.
В середине августа Первый батальон Павловского полка отбыл в Москву для участия в торжествах.
В двадцатых числах выехали в Первопрестольную и Максим Акимович с супругой.
Ольга с маленьким Максимкой остались дома.
– А мы вас уже несколько дней ждём! – целовал на вокзале родителей Глеб.
После него подошла поздороваться Натали.
– Жить только у нас. Никаких гостиниц, – подозвал носильщика Глеб. – Акима тоже уговорил.
– Этот чемодан сверху кладите, – велела бородатому пожилому крепкому мужичку в сапогах, фартуке и с бляхой на молодецкой груди, подтверждающей, что сей славный, в меру попахивающий водочкой «муж», действительно является носильщиком, а не водопроводчиком или мясником.
Удачно содрав с господ пятиалтынный, московский голиаф7 запыхтел к выходу с перрона, бодро катя тележку с багажом.
«Господи помилуй. Не этот ли носильщик, давным-давно, когда мы приехали перед Рождеством в Москву с Акимом и Любочкой, тащил наши вещи, – улыбнулась Ирина Аркадьевна. – Ну, точно!» – поразилась она, когда на слова Глеба, что им нужно два экипажа, мужичок ответил:
– Да хоть десять. Понаехали к поезду на хвостатых. Кум, Господь привёл до тебя, – подвёл рубановское семейство к очкастому, в котелке, извозчику. – За пятачок ещё одну пролётку подгоню, – жизнерадостно пообещал носильщик, почистив рукавом кормилицу-бляху.
Вечером Рубановых пригласили в гости Новосильцевы.
Ужин накрыли в большой столовой с белыми полуколоннами и резными гербами на спинках старинных громоздких стульев.
– Благополучно ли изволили доехать? – поинтересовался у гостей супруг Машеньки Новосильцевой.
– Благодарствуем. Доехали, слава Богу, без приключений, – тактично ответил Максим Акимович.
Он, практически, не был знаком с четой Новосильцевых, и от этого старался держаться излишне вежливо, но в то же время – уверенно, изредка принимая участие в общем разговоре.
Главную тему пока не нащупали, хотя подругу Ирины Аркадьевны просто распирало
Голиаф. Библейский филистимлянин-великан. Убит Давидом камнем из пращи.
