императорское величество, бывший генерал-адъютант Рубанов по вашему приказу прибыл.
– Ну-ну, Максим Акимович, полноте вам, – вышел из задумчивости Николай, обаятельно и как-то застенчиво улыбнувшись, – это был не приказ, а просьба, – взял под руку посетителя и проводил к креслу у стола, обойдя который, сел в такое же жёсткое кресло напротив. – Курите, – пододвинул раскрытый портсигар.
Сам тоже взял папиросу, неспешно чиркнул спичкой по заду толстого серебряного бегемота, и предупредительно, нарушив этикет, поднёс её к папиросе Максима Акимовича.
– Благодарю, ваше величество, – выпустил дым в потолок и расслабился, почувствовав, что внутренняя напряжённость и натянутость исчезли. – Её величество передавали вам привет, – заметил, как поникшее и утомлённое лицо Николая разгладилось, а землистые тени на щеках исчезли. – Эйру Александра Фёдоровна ловила. Убежал пёсик от хозяйки.
Император доброжелательно улыбнулся, почувствовав, что гость хочет поднять его настроение и хоть на время развеять тревоги и заботы.
Но это Рубанову не удалось.
– Как вы знаете, в октябре Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, что может вылиться в большую европейскую войну, – нервно выдохнул облако дыма и загасил папиросу в пепельнице Николай. – Мы с Петром Аркадьевичем сегодня пришли к мнению, что к войне не готовы, а потому во внешней политике все осложнения следует дезавуировать и не отвечать на вызовы.
Рубанов согласно покивал головой.
– Столыпин выразился определённо жёстко, но реалистично, – взял другую папиросу государь. – Россия переживает вторую Цусиму… В сентябре министр иностранных дел Австро-Венгрии Алоиз Эренталь – внук спекулянта зерном из Праги, что всю жизнь красовался в длинных пейсах, напрочь переиграл нашего Извольского, внука сановника и лицеиста по образованию.
«Фигляра по жизни и фата по привычкам», – мысленно добавил Рубанов.
–… Пригласив нашего министра погостить в моравском замке Бухлау, повёл с ним переговоры.
«В замке с таким названием русский человек, хоть и бывший лицеист, договориться не сумеет, – вздохнул Максим Акимович, – потому как на следующее утро окажется в китайском городке Бодун», – образно и понятно прояснил для себя обстановку, в то же время внимательно слушая государя.
–… Тот пообещал нашему лицеисту Дарданеллы, а может даже и всю Турцию, лишь бы мы не вмешивались. После встречи внук торговца зерном сообщил в газеты, что Россия согласна на австрийскую аннексию славянских территорий, нанеся мощный удар не только нам, но и Сербии. В результате беспочвенных мечтаний Извольского о проливах, доверие Белграда к России пошатнулось, а весь славянский Мир возмущён. Максим Акимович, генералов бывших не бывает… Как вы считаете, в силах мы воевать? – нагнувшись, сдунул пепел с какого-то документа на столе, а может спрятал лицо, дабы не выказать раздражение и досаду – никто
