ходят по нему, согнувшись в три погибели.
Не успел освоить этот метод передвижения, как снова раздался крик «Поберегись!», и я едва увернулся от летевшей прямо в мой лоб вагонетки. Только пролетела вагонетка, как, новое дело, пришлось вжиматься в стену, чтобы дать дорогу каким-то трубам, которые со скрежетом тащили по рельсам.
– Что это? – спросил я.
– Потом, – ответил Сергей Компанец, которому поручили быть моим проводником в этом царстве белых теней.
Но вот слабо освещенный штрек закончился, и мы оказались в просторной нише. Даже разогнуться можно.
– Где мы? – поинтересовался я.
– Прямо под аварийным реактором.
– Вы серьезно? – усомнился я.
– Серьезнее не бывает, – улыбнулся Сергей. – А что, страшновато?
– Если честно, да.
– Не волнуйтесь. Здесь чисто. До днища реактора несколько метров земли и вот эта бетонная плита.
– Та самая, которая является фундаментом всего здания? А вдруг не выдержит? Вдруг реактор провалится и всех нас раздавит?
– Если бы саркофаг, который будет весить сотни тысяч тонн, поставили на эту плиту, она, конечно бы, не выдержала, на такую тяжесть плита просто не рассчитана. Чтобы не случилось того, чего вы так опасаетесь, мы и делаем эту самую подушку. Вот она, прямо перед вами. Видите, она пронизана трубами, мы их называем регистрами. По этим трубам потечет жидкий аммиак, так что подушка будет и фундаментом, и холодильником. А охладить реактор – одна из главных задач.
Грохочет отбойный молоток, клацают лопаты, глухо тюкают топоры, вспыхивают огни сварки, постукивают на стыках колеса вагонеток… Дышать все труднее. Я тоже стал мокрый, а белый костюм заметно потемнел.
– Нормальное дело, – успокоил меня Сергей. – Это из-за отсутствия вентиляции.
– А почему ее нет?
– Чтобы вместе с воздухом не втащить сюда радиоактивную пыль. Работать, конечно, трудновато, поэтому смена у нас всего три часа.
– Больше не выдержать?
– Выдержать можно, но упадет производительность. А здесь дорога каждая минута и так же дорог каждый куб земли, поэтому мы работаем круглосуточно, без праздников и выходных.
– А почему сейчас в простое?
– Это не простой. Технология такая. Мы давно могли бы выгрести землю из-под плиты фундамента, но тогда она повиснет над пустотой и треснет, а то и переломится пополам. Чтобы этого не случилось, шахтеры делают заходки по шесть метров, а следом идут арматурщики, монтажники регистров и бетонщики. Как только соберут регистры и зальют бетоном выбранную нишу под самый потолок, шахтеры идут дальше. Поэтому проходческая техника у нас образца 1930 года: отбойный молоток, кирка, лопата и вагонетка.
– А не тяжело после кнопок и рычагов современного комбайна?
– Ничего. Шахтеры народ привычный.
