жизни на передовой. И никогда к ней не стремилась. Не хотела работать на заводе или в любом другом месте, где Союз мог бы душить ее своими стальными пальцами. В конце концов, она – с железными ногами и предателем-отцом – была ему не нужна. Однако… Защитница Союза. Все это время она была проклятием, но теперь мама с Лайфой смогут вновь обрести кое-что из утраченного. Им возвратят прежний статус, дадут огнестрельное оружие, дополнительный паек и право пользоваться безопасными убежищами для добропорядочных граждан Союза. И пока она будет следовать установленным правилам и нормам, этот статус будет за ними оставаться.
Тамара наверняка сначала переговорила со скаровцами. И могла попросить их напугать Ревну, чтобы ее весьма уместное предложение показалось еще чудеснее. Но если бы даже Ревна знала наверняка, что так и было, ее решение не изменилось бы.
– Ну, что скажешь? – поднажала на нее Тамара.
Вы и так знаете, что я скажу. И все равно ответила.
4
Каждой девушке свое место
Интелгард не был прифронтовым городом. Ближайшие передовые позиции располагались на юге за горами – достаточно близко, чтобы долететь туда на аэроплане, и достаточно далеко, чтобы полк мог успеть свернуть базу и отступить, если эльды переправятся через гряду.
На передовой было грязно, холодно и страшно. Но на фронте были ее друзья, и там она всегда знала, что делать. Здесь же Линне чувствовала себя беспомощной, а новые боевые подруги ее пугали. Только что призванные на службу девушки пренебрегали завтраком, ныли, когда их гнали на плац, жаловались, когда гоняли по плацу, а одна была так глупа, что додумалась спросить полковника Гесовцá, когда им подадут ланч. Единственное, что они все понимали, – это стрельбы. Граждан Союза в обязательном порядке учили обращению с огнестрельным оружием с десятилетнего возраста, так что стрельбы никого не удивляли. Когда полковнику Гесовцу поручили наставлять девушек, критика в их адрес с его уст сыпалась градом пуль. Но учить он их не собирался: по мнению Линне, он просто дожидался первой удобной возможности выпереть их со своей базы.
Девушки, конечно же, принимали все близко к сердцу и взывали к Тамаре Зиме. Имя Зимы звенело у нее в ушах с утра до вечера. Каждая девушка жаждала с ней познакомиться, включая и саму Линне. Она никогда не встречалась с этой Тамарой, которую отец называл «гарпией Исаака», и мечтала воочию увидеть живую легенду, которая держала в своей власти сердце верховного главнокомандующего и, будучи женщиной, носила военный мундир, не заботясь о последствиях.
Линне стала первой девушкой, прибывшей в Интелгард. База представляла собой два длинных строения – в одном мужчины спали, в другом ели. Она подала заявку в строительный отряд, ей отказали, поэтому пока вокруг нее разрастался Интелгард, они с парой зеленых, изумленно глазеющих новобранцев подсчитывали паланкины с грузами. Ночевать ей приходилось под одеялом в кабинете Гесовца – пока не построили еще одну казарму, в которой ей достался целый холл, в то время как мужчинам приходилось спать в тесноте по двое в одной кровати. Три
