плоская забинтованная грудь соседки.
Проклиная себя, он убрал Зинину руку и осторожно встал. Побрел к телефону.
– Козлов? Это Петров.
– Петров? Это Козлов.
– Доктор, проснись, мне надо задать тебе вопрос.
– Армянское радио отвечает.
– Перестань храпеть в трубку. Тамара Ивановна перевязала грудь.
– Зачем? Что у нее с грудью?
– Да не у нее. Она Зине перевязала, чтобы молоко перегорело.
– Подожди, я сейчас врублюсь. Так. Если у нее пневмония, то надо, чтобы легкие хорошо вентилировались. Поэтому все сдавливания – это плохо. Что сказала Маша Новикова?
– Какая еще Маша?
– Терапевт. Она должна была к вам заехать, я просил.
– Ни о какой терапевтше не слышал. Так что мне делать? Разбинтовывать?
– Нет, не надо. Из двух и более зол это, наверное… Оставь все, как есть. Завтра терапевт ее посмотрит. Ты лекарства купил, уколы делаете?
– Делаем. Пока.
Он положил трубку, пока проснувшийся Козлов не успел вспомнить о любви Петрова к литературе.
На следующий день Петров по телефону договорился с Людмилой, женой Потапыча, что после работы подъедет и заберет чемодан с детскими вещами.
Потом позвонила Тамара Ивановна.
– Докторша вчера приходила к Зинаиде и не попала в дом. Когда домофоны устанавливали, у Зины ста пятидесяти рублей не было, поэтому ей переговорник не поставили, только ключ дали. К ней если кто приходит, звонит соседке внизу, та открывает. А я откуда знала?
– Но сегодня доктор в квартиру попала? Хорошо.
– Я этим мастерам позвонила, они теперь триста за установку хотят.
– Намек понял. Пусть делают.
Вечером Петров привез детскую одежду.
– Богато ребенка содержали, – оценила Тамара Ивановна. – А платья-то зачем? У нас же мальчики.
– Пол уточнить я не сообразил. Как Зина?
– Нервничает. Ты бы ее успокоил, что, мол, не обеднеешь от трат.
В квартире Петрова витал непривычный запах – лекарств и женщины.
– Здравствуй, Зинаида. Как самочувствие?
– Здравствуйте. Я понимаю, что это полное безобразие – мое присутствие здесь и все ваши хлопоты.
– Во-первых, пока ты была в бессознательном состоянии, мы перешли на «ты» и вообще страшно сблизились. Во-вторых, если ты такая понятливая, то убери с лица кислое выражение и не порть мне настроение. О, слезы. По какому вопросу?
– Я два дня детей не видела. Тамара Ивановна… – Зина не договорила и уткнулась в подушку.
Петров пошел разбираться с медсестрой.
– Пневмония бывает вирусная, – заявила Тамара Ивановна. – Три дня карантина положено.
– Но ведь она, пока не свалилась, была с детьми. Что, если мы ей издали их покажем? Дайте-ка мне эти платья потаповской внучки.
Зина увидела детей и рассмеялась. Ваня
