style="font-size:15px;"> – Боже мой, можно подумать, дети для тебя – постылая обуза.
– Между прочим, я не просил тебя их рожать.
– Их? – ошеломленно повторила Зина. – Не просил? Ты хочешь сказать, что облагодетельствовал нас? Жертву совершил?
– Не строй из себя кисейную барышню. Я что, от вас отказываюсь? – Игорь почти кричал. – Раскинь своими куриными мозгами и слушай, когда тебе дело говорят.
– Дело, – Зина тоже повысила голос, – это продать дом моих родителей и содержать тебя? Ты один тратишь больше, чем мы втроем.
– А, вот ты как! Считаешь? Да я бы без вас сейчас жил припеваючи и горя не знал. Ты просто неблагодарная…
– Игорь, что мы делаем? Что мы говорим? Какой-то кошмар! – первой опомнилась Зина.
– Убирайся к дьяволу!
Игорь ушел курить на кухню.
Они не разговаривали до ночи. Игорь постелил себе на диване в большой комнате.
Зина лежала без сна, переживала случившееся. Странно, но слез не было, только горькая обида Зина не позволяла ей распухнуть и обрасти множеством печальных дополнений. Как бы в этой ситуации поступила мама? Однажды, придя из школы, Зина увидела маму с заплаканными глазами. Мама сказала, что от лука. Но когда заговорили о папе, у нее вырвалось: он бывает несправедлив. Они с сестрой догадывались, когда у родителей случались ссоры, по их хмурым лицам, по манере говорить скупо и корректно. Но заканчивались размолвки всегда одинаково: подарками, цветами, маминым смехом, походом в ресторан.
Мама, наверное, сказала бы: ты должна охранять свою семью. Муж уезжает надолго. Нельзя расставаться со злым сердцем. Ты можешь не уступать в главном, но умей дарить мужчине тепло и ласку. Ты уже знаешь, как это делается. Вставай и иди!
Зина встала и пошла в большую комнату. Она забралась к Игорю под одеяло, обняла за шею. Прошение о помиловании – так расценил Игорь ее ласки. Все-таки Зинка влюблена в него как кошка Приятно сознавать, хотя любовные утехи с женой в последнее время стали казаться пресноватыми.
Утром он уехал.
Зина увидела в окно, что Петров ставил машину на привычное место под деревьями. Через несколько минут она позвонила ему.
– Павел, не хочешь со мной чай испить? У меня есть печенье и прескверное настроение.
– Муж отбыл – и ты корчишься в рыданиях?
– Не бойся, не рыдаю. Ты придешь?
– Только вместе с копченой курицей и картофельным пюре, они доходят в печке. Я буду жевать, а ты мне плакаться на жизнь.
Павел ел так вкусно, что у Зины тоже разыгрался аппетит, и она к нему присоединилась.
– На сколько уехал Игорь? – спросил Петров.
– На два месяца. Знаешь, мы поссорились, совершенно мерзко поссорились.
– Милые бранятся, только тешатся. До рукоприкладства дело не дошло?
– Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Зина.
– Исключительно исходя из личного печального
