стыдно.
Отлетевшая из-под топора щепка врезалась Зине в лицо. Она испуганно ойкнула и закрыла рукой щеку. Меньше всего Петрову хотелось сейчас прикасаться к Зине и рассматривать ее раны.
– Покажи, – велел он, подходя.
– Все в порядке. Видишь, ты меня уже наказал. Хорошо, что не потребовал глаз отдать.
Ссадина была небольшая и почти не кровоточила.
– Ступай в дом, пусть Людмила обработает рану.
– Хорошим детям всегда целуют, где больно. – Зина подставила щеку.
– Обойдешься, алкоголичка. – Петров отвернул ее от себя и шлепнул рукой ниже спины.
– Простил? – оглянулась Зина.
У нее было такое виноватое выражение лица, что Петров невольно рассмеялся.
Мужчины жарили шашлыки, накрывали на стол Дамы отпускали ироничные замечания по поводу их суетливости. Потапов и Сережа ходили в дом то за солью, то за перцем, то за вином, которое все медленно потягивали, – и никак не могли принести всё разом. Дети с сосредоточенным упорством забирались на небольшую ледяную горку, которую Потапыч сделал во дворе для внучки, и с радостным визгом с нее съезжали.
Скамейки вокруг стола на открытой веранде застелили пледами, чтобы не холодно было сидеть. Зина держала на коленях Ваню, а Саня примостился у Петрова. Анечка, во всем подражая близнецам, впала в младенчество – требовала, чтобы папа взял ее на руки, отказывалась говорить слова, которые знала, и, как близнецы, выкрикивала слоги. Потапыч заявил, что не ожидал от внучки позорной зависимости от мужиков. Надо их почаще собирать, чтобы Анечка научилась ставить пацанов на место.
Шашлык удался, тосты за здоровье женщин звучали один витиеватее другого. Перешли к вручению подарков. Самый большой набор оказался у Потапова. Он подарил жене золотые сережки с изумрудами, дочери микрокомпьютер, внучке ботиночки, в подошвы которых были встроены маленькие лампочки и пищалки. Для Зины у него тоже был подарок – косынка из натурального шелка. Сережа вручил жене и теще по флакону духов.
Петров накануне, в пятницу, заезжал до работы в ЦУМ, где в ювелирном отделе купил часики для Зины и брошь в виде лягушки для Леночки. Секретарша Петрова коллекционировала лягушат – игрушки, картинки и прочее. Брошь он вручил Леночке вечером, поцеловать в щечку его не допустили. Зина свои часы потеряла, и в доме из действующих остались только старинные напольные с боем. Больше ему подарки делать было некому. Таисия уже несколько месяцев не звонила.
Зине часы очень понравились – маленький корпус и тонкая ажурная цепочка смотрелись на руке по-девичьи изящно.
– Какая прелесть! – воскликнула она, рассматривая свою руку. – И совсем как золотые.
Маша крякнула и открыла рот. Петров тут же сунул ей в рот петрушку. Она прекрасно знала, из чего сделаны эти часики…
– Ты мало зелени ешь, Маруся. И мама твоя, – он строго посмотрел на Людмилу, – как бы малокровие не заработала. Впрочем, с таким мужем и до инвалидности недалеко.
Болтовней
