– замялся Гринер, но, по счастью, их отвлекли: на соседний стол вскочил рыжий юнец расхлябанного вида с лютней за спиной, и закричал:
– Собратья по искусству!
Ближайшие барды повернулись к нему и приветственно заулюлюкали.
Юнец раскланялся, причем один раз чуть не упал, но вовремя оперся о голову одного из «собратьев» Когда крики смолкли, он взмахнул свободной рукой и произнес:
– Я чрезвычайно рад вас видеть! Но это еще не все… Я также рад вас слышать, хотя из звуков, что сейчас улавливает мое ухо, музыкально только чавканье мастера Уорсена!
Барды засмеялись и стали хлопать друг друга по плечам, хотя что такого лестного было сказано молодым человеком, Гринер не понял. Найдя глазами Таллирена, он отметил, что его друг смеется вместе со всеми. Рыжий снова стал раскланиваться.
– Кто это? – шепотом спросил юноша у Джона.
– Мастер Рикардо Риомболь… – ответил подмастерье с восхищенным придыханием.
– Мастер? – удивился Гринер. – Но ведь он чуть старше тебя… то есть нас…
– Он сдал все экзамены экстерном… – глаза Джона блестели, он даже забыл про кремовое пирожное в руке, – И лютню, и флейту, и поэзию, и декламацию, и историю искусств, и арфу, и…
Почитатель талантов рыжего так и продолжил бы перечисление, но тут мастер Риомболь перестал кланяться и поднял руку, призывая всех к тишине.
– Также я хочу поблагодарить Мэтра Пери за то, что он любезно предоставил в наше распоряжение эту, не побоюсь сказать, Обитель Прекрасного и Вечного! Его Величество мне как-то сказал про Ассамблею: «Этому зданию не хватает только одного…»
– Он выступает перед королем… – благоговейно зашептал Джон на ухо Гринеру, и тот прослушал окончание шутки. Но рыжий оказался на высоте, судя по реакции бардов, а она была весьма бурной – смех ударил по ушам и понесся ввысь, к потолку, усиленный идеальной акустикой залы. -. Он еще что-то крикнул и, спрыгнув со стола, начал проталкиваться по направлению к Таллирену. Гринер счел, что сейчас самое время подойти к своему «учителю», и судорожно стал нащупывать ступнями туфли под столом. Ему удалось справиться с задачей довольно быстро (Джон только-только дожевал пирожное и облизал два пальца), а пуговицу штанов Гринер застегивал уже на бегу, правда, с трудом, поскольку вовсю пользовался гостеприимством устроителей праздника. К финишу (а именно, Таллирену) рыжий бард и Гринер прибыли почти одновременно, первого задержала толпа, второго – пуговка. Таллирен, как успел заметить юноша, обернувшись и увидев приближающегося собрата по лютне, слегка нахмурился, но тут же заулыбался, так что Гринер не был уверен, что ему не показалось.
– Рик!
– Талли!
Песнопевцы обнялись. Рикардо взлохматил свои вихры и Риомболь продекламировал:
«Уж годы пролетели, те,
Что отмеряют время наших весен…
Давненько
