так что Джина невольно повернулась вокруг свои оси, словно специально демонстрируя себя со всех сторон. – Благодаря этой удивительной леди мы имеем возможность провести сегодняшний тест. Так что сегодня лучший из лучших, получит уникальную возможность служить ей целые сутки.
По рядам выпускников пробежала волна возбуждения.
Áртур галантно проводил Джину на её место и сам вернулся на своё.
Он подал знак, и первый из выпускников прыгнул в воду, вооружённый только кинжалом. Воду обновляли непрерывным потоком, не только, чтобы акулы могли дышать, но и чтобы борьбу было видно чётче; дополнительно камеры, установленные под водой, проецировали происходящее на несколько экранов, расположенных на стенах.
У Джины замерло сердце. Мужчина быстро подплыл к одной из акул и ударил её ножом, та, естественно, дёрнулась в сторону, а две остальные, возбуждённые вкусом и запахом крови закружили быстрее. Пловец не успел толком развернуться, как одна из акул схватила его, сразу откусив ногу выше бедра.
У Джины волосы дыбом встали, особенно при виде Áртура, который улыбался с явным выражением удовольствия на лице.
Другая акула утащила мужчину под воду, настолько помутневшую от крови, что практически ничего не стало видно.
Выждав немного, помощники специальными сетями отгородили бесящихся гигантских рыб и вытащили останки выпускника.
Джина еле подавила тошноту, когда слуги вывалили к ногам Áртура всё, что им удалось выловить из воды.
Чёрнсын провёл рукой полукруг. Джинины серьги вибрировали до боли в мочках её ушей.
Тело погибшего восстановилось в несколько секунд. Вот он вдохнул, с лёгким стоном сел и вопросительно взглянул на Áртура.
– Молодец, – похвалил тот сдержанно. – Неплохо. Твёрдая четвёрка.
Выпускник просиял. Он слегка отполз назад, поднялся и вернулся в группу. Товарищи приветствовали его криками и дружелюбными похлопываниями и рукопожатиями.
Экзамен продолжался. Многими Чёрнсын остался недоволен: «тройки», но проскочило и несколько «пятёрок».
Джина никогда ещё так не страдала. Эти мужчины умирали, кто быстрее, кто медленнее, умирали настолько мучительно, что, хоть она и пыталась каждый раз представить, что именно этот выпускник – убийца её матери, её тошнило до головокружения, трясло, и она еле сдерживала себя, чтобы не вцепиться когтями в самодовольно ухмыляющуюся физиономию Áртура или хотя бы позволить себе закричать, вскочить и убежать прочь.
Когда подошла очередь Джерри, он завязал свою роскошную гриву в хвост буквально за несколько мгновений.
Джина изумилась. Она-то по-женски знала, как трудно обращаться с подобными волосами.
– Слушай, – она обратилась к Чёрнсыну. – Это дитя – не убийца моей матери. Мне не хочется смотреть, как он будет страдать. Можно его пропустить? Ну, или хотя бы я уйду?
– «Дитя»? – Áртур фыркнул, то ли
