птенцы обернулись в оперившихся ястребов всего четыре года назад, когда Сципион стал консулом и возглавил испанскую армию. Войска, призванные усмирить непокорных ареваков, ни на что не годились – сплошное мародерство и дезертирство. Сципион не побоялся влить в жилы римской военной машины свежую молодую кровь, и молот вновь заработал, перемалывая каменные крепости и человеческие черепа. Семь римских граждан пришли на Нумантийскую войну совсем еще мальчишками, но именно там, под стенами Лютии и в траншеях у Нуманции, они обрели плоть Марса в мышцах и ярость молний Юпитера в глазах. Первым среди равных с самого первого дня был и остается Гай Марий из сословия эквитов. Сципион особенно тепло относится к этому белокурому юноше, словно видит в нем сына, а еще он чует его великое будущее.
– Сенатор, мы ждем тебя и хотим достойно проводить в дальний путь! – Гай Марий заговаривает первым и не стесняется обнять Сципиона. – Что вы так долго обсуждали? Поход на Лузитанию?
– Ты будешь смеяться, мой мальчик… Мы обсуждали шелк! – Сципион говорит эти слова с такой задорной улыбкой, словно и не было Тита с десятками подкупленных сенаторов. – Поехали ко мне! Сегодня нам всем нужно напиться!
Юноши победно кричат, распугивая жирных капитолийских голубей. Они подхватывают Сципиона на руки и тащат его вниз по ступенькам, сшибая на своем пути водоносов и зазевавшихся плебеев. Сципион пытается вернуться на землю, но нужно ли это? Нет! Сегодня земли ему не видать…
Сенатор плохо помнит этот вечер на своей вилле… В памяти всплывают лишь отдельные обрывки. Вот «магистром вина» по жребию назначен юный Публий Рутилий Руф, который весь вечер, утро и следующий день до заката умудряется руководить рабами, что тащат из погребов семьи Корнелиев амфоры с лучшим фалернским янтарным вином. Вот в саду начинают мелькать обнаженные женские тела, вот юный Гай из плебейского рода Цецилиев зачем-то сдирает с гетер шелковые туники и поджигает их под радостные дружеские крики и визг испуганных девиц. Сципион часто возвращается в этот безумный день. Помнить все не обязательно: тогда он был абсолютно счастлив, хоть и пообещал себе, что не будет скучать по Риму!
С тех пор луна рождалась и умирала шесть раз, небо стало другим, а вино на вкус гораздо кислее. Сципион из рода Корнелиев обосновался за сотни миль от столицы – в центре азиатской провинции. Нет, конечно, он не скучает по своей римской вилле. Он солдат и привык выполнять приказы. Половину своей жизни он провел под пологом грубой палатки и равнодушно относится к роскоши. Особенно к чувственной эллинской архитектуре, пронизанной культом Гелиоса, которым переполнен пергамский дворец последнего царя династии Атталидов.
Пять лет назад Аттал Третий завещал свой трон Римской республике. Странный он был царь. Удалился от государственных дел, ходил в рубище, небритый, посвятил себя изучению науки. Особенно увлекали его ядовитые растения, действие которых он проверял на родных и близких друзьях. Его брат
