style="font-size:15px;"> Лестер успел лишь на мгновение прижать ребенка к груди, как подскочил отец и вырвал мальчика. Священник не возражал: все правильно, так и должно быть. Лестер согрешил и молил Бога указать ему путь. Указание он получил, ответ ему дали. Теперь он знал, как поступить с грехами, в которые завлек его Джеймс Ренни.
Ослепший ребенок указал ему путь.
Бывает и хуже
1
Последующее Расти Эверетт помнил смутно. Память с предельной ясностью запечатлела только один образ: обнаженный торс пастора Коггинса, белоснежная, как рыбье брюшко, кожа и выпирающие сквозь нее ребра.
Барби, однако – возможно, потому, что полковник Кокс вновь определил его в следователи, – видел все. Ему яснее прочего запомнился не Коггинс без рубашки, а Мелвин Сирлс, указывающий на него, Барби, пальцем, а потом склоняющий голову – значение этих телодвижений понятно любому человеку: Мы еще не закончили, дорогуша.
А все остальные запомнили, – и это, как ничто другое, объяснило им ситуацию, в которой оказался город, – душераздирающие крики отца, держащего на руках раненого, истекающего кровью сына, и мать, кричащую: «С ним все в порядке, Олден?! С ним все в порядке?» – Она, женщина полная, весящая фунтов на шестьдесят больше положенного, с устрашающей энергией протискивалась к месту событий.
Барби увидел, как Расти Эверетт пробрался сквозь толпу, собравшуюся вокруг мальчика, и присоединился к двум стоящим на коленях мужчинам, Олдену и Лестеру. Олден качал сына на руках, а пастор Коггинс смотрел на мальчика, и челюсть его отвисла, как воротина, у которой отлетела одна петля. Расти упал на колени между Олденом и Лестером и попытался оторвать руки мальчика от его лица. Олден – и, по мнению Барби, удивляться этому не приходилось – тут же ему врезал. Из носа Расти потекла кровь.
– Нет, Олден! Дай ему помочь! – закричала Линда и положила руку на плечо фермера.
Олден повернулся, судя по всему, с тем, чтобы врезать и ей. Его лицо говорило, что рассуждать здраво он не способен. Олден превратился в зверя, защищающего своего детеныша. Барби двинулся к нему, чтобы перехватить руку, если фермер замахнется, но потом в голову пришла идея получше.
– Здесь фельдшер! – прокричал он, наклонившись к лицу Олдена, стараясь перекрыть ему поле зрения, чтобы фермер не видел Линду. – Фельдшер! Фельдшер, фель…
Барби оттащили за воротник рубашки и развернули. Он едва успел сообразить, что перед ним Мелвин Сирлс, один из дружков Младшего, и на Сирлсе форменная полицейская рубашка плюс жетон на груди. Все так плохо, что хуже не бывает, подумал Барби, и, словно с тем, чтобы доказать его неправоту, Сирлс врезал ему по физиономии точно так же, как и на парковке у «Дипперса». В нос не попал, хотя целил именно туда, но губы разбил.
Сирлс вновь замахнулся, но Джекки Уэттингтон – в тот день его напарница, пусть ей этого и не хотелось – схватила парня за руку раньше, чем он нанес второй удар.
– Не делай этого! – крикнула она. –
