затем неоднократно возвращался ко многим его местам, обдумывая их внутреннее содержание, их возможную связь с тем истолкованием души и духовности человека, которое мне известно по работам светской психологии и педагогики. И эту связь я нашел, но в основном, по принципу дополнительности. Исходные основания духовной психологии и педагогики братства не совпадают с основаниями привычных для меня наук, и вместе с тем они взаимно дополняют друг друга. То, что отсутствует в одних, имеется в других. И, как я говорил несколько выше, такие разные, но дополняющие подходы не нужно сглаживать. Они решают разные жизненно важные задачи. С одной из них неплохо справляется подход, изложенный в книге отца Бориса.
Действительный член Российской Академии образования,
доктор психологических наук,
профессор В. В. Давыдов
Глава I
Проблема и тайна
Антиномия как способ постижения онтологии жизни
Во всех религиозных и просто подлинно правдивых текстах о человеке мы обнаруживаем не просто сложность, но алогизм, совмещение несовместимого. Но странно – именно это обстоятельство и делает текст понятным и глубоким. Христос за мгновенье до воскрешения своего друга Лазаря плачет над его телом. Он же называет апостолов и своих учеников родом неверным (Мф. 17, 17), а в Нагорной проповеди в их же адрес звучит противоположное: Вы – соль земли и свет мира (Мф. 5, 14,13).
Как мог тот, кто предал (Петр), получить от Учителя благословение на первенство среди апостолов. Но нам-то понятно, что именно мог, и причем по праву, которое рождается, как плод покаянного страдания и анализа жизни, и всякий из нас – обладатель своей высоты и своей же низости. И все это в едином потоке бытия, в единой стихии жизни.
Греки, говоря о человеке, восклицали с одинаковой силой о том, что нет более великого творения, чем человек, но и они же – через строчку: «О! Как ты жалок, человеческий род!» (Эмпедокл). Оппозиция наивного оптимизма и отчаянного пессимизма снимается в антиномии двойного знания о человеке:
1. Человек прекрасен, глубок, обладатель великих божественных дарований, человек богоподобен, он – сам бог, творец и гений.
2. Человек уродлив и низок, неблагодарная тварь, братоубийца и богоубийца, предатель, вор, подлец, лицемер и блудник.
Антиномия у Канта понималась как оппозиция: тезис – антитезис. Но антиномия интуитивной психологии есть и единство, и примирение противоречий и оппозиции. Антиномия – это то, что воссоединяет и примиряет полюса одной и той же природы[1].
Между этими полюсами и в них самих – мы сами. Алчущий и жаждущий правды созерцатель восходит в своем мужестве к способности удержания в одном такте постижения сразу двух этих знаний. И не о «человечестве» вообще (о, как мы любим «человечество» и «всечеловечность»!), а о самом себе. Прежде всего о себе.
Самая
И уж конечно, такое понимание антиномии ничего общего не имеет с идеями гностичесской секты антиномистов.
