душещипательных песен, это самые жизнерадостные люди из всех моих знакомых, улыбчивые, шутники, остроумцы и тому подобное. Но стоит им взять в руки перо и бумагу, и они сразу впадают в меланхолию. «Все мне грустно, все немило, ты мне сердце разбила» – в таком духе. Сегодняшний певец доносил через микрофон до всеобщего сведения, что он плачет в подушку, так как его любимая завтра выходит замуж, и главное – не за него. Это ему сильно не нравилось. Внушало беспокойство. Вдвоем с микрофоном они выжали из этого события все, что только было возможно.
Кто-нибудь другой на моем месте, наверно, воспользовался бы этим нытьем и, не откладывая, тут же перешел к делу. Но я, со свойственной мне проницательностью, сообразил, что надо выждать, пока оно сработает. Поэтому, заказав копченую селедку и бутылку чего-то, что на поверку оказалось близким подобием крысиного яда, я завел разговор на более отвлеченную тему, а именно: как продвигается новый роман? Романисты, особенно женского пола, любят оповещать людей о своих достижениях.
Флоренс сообщила мне, что роман продвигается успешно, но не быстро, она вообще из тех, кто работает медленно и вдумчиво, между абзацами долго размышляет и не жалеет усилий в поисках подходящего слова, точно выражающего то, что требуется выразить. Как Флобер, пояснила она, и я сказал, что она на верном пути. Я тоже, говорю, пользовался таким методом, когда писал статью для «Будуара».
Я имел в виду журнал для тонко воспитанных читательниц – «Будуар элегантной дамы», принадлежащий моей любезной и любимой тете Далии. Она издает его уже четвертый год, к неудовольствию своего мужа, моего дяди Тома, вынужденного платить по счетам. И по ее заказу я как-то раз написал для этого журнала статью – или материал, как говорим мы, журналисты, – на тему «Что носит хорошо одетый мужчина».
– Так вы, стало быть, завтра отбываете в Бринкли? – продолжал я разговор. – Вам там понравится. Свежий воздух, песчаные почвы, собственное водоснабжение, стряпня Анатоля и прочее.
– Да. И конечно, я буду счастлива познакомиться с Дафной Долорес Морхед.
Имя было мне не знакомо.
– Дафна Долорес Морхед?
– Романистка. Она там будет. Я в восхищении от ее книг. Да, кстати, она пишет сериал для «Будуара».
– Вот как? – Это меня заинтриговало. Всегда интересно узнать, над чем работают коллеги-писатели.
– Вашей тете это, должно быть, стало в немалую сумму. Дафна Долорес Морхед – писательница дорогая. Не помню точно, сколько она берет за тысячу слов, но что-то колоссальное.
– Выходит, тетин журнал процветает?
– Видимо, так.
Последнюю реплику Флоренс произнесла безразличным тоном, вдруг утратив всякий интерес к тетиному «Будуару». Не иначе как ее мысли вновь обратились к Сыру. Она скучливым взглядом обвела помещение. Посетителей в зале между тем прибавилось, на пространстве для танцев толкался простой народ обоего пола.
– Ну
