и поцеловал в губы. Неожиданно, мягко, приятно. Вопиюще нелогично! Но здорово…
А отстранившись секунды спустя, хитренько так произнес:
– Тогда попрошу юристов включить в договор еще и тринадцать поцелуев в неделю.
– А почему тринадцать? – ляпнула первое, что пришло в голову.
Так, нужно срочно включать мозги!
– Люблю это число. – Его глаза лучились искренней радостью, на влажных, припухших после поцелуя губах гуляла довольная улыбка, как у мартовского кота. – За остальные буду оплачивать ужинами, идет?
Однако мое природное упрямство как и подозрительность взяли верх.
– Конечно же нет! – избавившись от наваждения, помутнившего рассудок, я возмутилась с чертовски не своевременным опозданием и отвернулась к двери, стала дергать за ручку трясущимися руками. Но, как назло, она не поддавалась.
– Хорошо. Значит, считай, что я пошутил, – голос Хартвина прозвучал ровно и довольно добродушно. Почти. Если бы не одно но: его пальцы в это время то и дело стискивали кожаный руль.
В ответ шумно выдохнула:
– Фу-ух, т-ты не пугай меня так больше. – И перестала мучить его машину. А то мало ли что…
– Идет, – отозвался он, выбираясь из машины, и уже снаружи довольно громко произнес: – А ты больше не стой на том мосту, иначе я за себя не ручаюсь.
Жаль я не успела заметить выражение его лица, потому как логичности в его словах не уловила ни на йоту.
И пока я соображала, Николас успел вылезти из машины, обогнуть её спереди и даже открыть предо мной дверь, выпуская из своей дорогой клетки.
ГЛАВА 2
Когда же мы очутились в его офисе, поднявшись на лифте прямо с паркинга, я искренне пожалела, что не осталась там в машине. Потому как встречала меня идеально чистая белизна и такая же дороговизна всего окружающего. Правда, мраморный пол с серыми разводами, словно раскаты молний, слегка выбивался из столь меланхоличной картины – огромного помещения, зашитого каменными панелями, украшенного многосложным потолком. А еще, безусловно, красные кресла позади рисепшена привели меня в неописуемый восторг, как и белый пластиковый овал, задрапированный абсолютно прозрачным стеклом.
На встречу из-за футуристического стола к нам поднялись, казалось, две близняшки, одинаковые с виду блондинки с завязанными тугим узлом волосами на затылке. Даже в формах лица прослеживалось что-то родственное, правда, цвет глаз подвел, все же отличался. А если еще и приглядеться чуть пристальнее, то у голубоглазой все-таки рост выше, немного. Но есть.
В момент подъема девушки её блузка цвета взбитых сливок слегка колыхнулась, но тут же встала на место, стоило хозяйке чуточку сильнее выгнуть спину. Юбка карандаш глухо скрипнула, как и кожаная обивка сидения.
– Мистер Хартвин, – поприветствовала нас зеленоглазая. Одетая так же как и её второй экземпляр, она притягивая взгляд к ровно отчерченному губной помадой рту, красного цвета, в тон кресел.
Созерцая
