– это фаза самого глубокого сна, – но он явно что-то слышал. Может, гениальные дети спят не так, как обычные, кто знает? Уж точно не Мишель Робертсон. На стене в спальне висели два постера – их было видно отчетливо, как днем. На одном – скейтбордист в полете: ноги полусогнуты, руки раскинуты в стороны. На втором панк-группа «Ramones», которую Мишель слушала еще в школе. Надо же, она думала, что все они давно померли и отправились на небесный Рокуэй-Бич из собственной песни.
Мишель пересекла комнату, мысленно считая: четыре… пять…
На шести она врезалась бедром в письменный стол и опрокинула какой-то призовой кубок. Мальчишка тотчас перевернулся на спину и открыл глаза.
– Мам?
– Ага, – ответила Мишель. – Как скажешь, детка.
В глазах мальчика успела вспыхнуть тревога, он открыл рот… Мишель задержала дыхание и брызнула аэрозолем ему в лицо. Парень отключился – мгновенно, как свет. Дети всегда быстро отключались, а спустя шесть-восемь часов приходили в себя без намека на отходняк. Видно, они лучше переносят химию, подумала Мишель и стала считать дальше: семь… восемь… девять.
На десять Робин и Денни вошли в спальню родителей. И сразу увидели, что дело плохо: Айлин не оказалось в кровати. Из ванной на пол падала трапеция света – нестерпимо яркая для очков. Робин и Денни тут же стянули с себя очки и бросили их на отполированный паркет – раздался отчетливый двойной стук.
– Герб? – тихо спросила из ванной Айлин. – Опять стакан уронил?
Робин вытащила пистолет из-за пояса брюк и двинулась к кровати, а Денни тем временем рванул к ванной. Он даже не пытался соблюдать тишину – это было уже лишнее. Он вскинул «глок» и встал возле двери.
На подушке Айлин остался отпечаток ее головы. Робин схватила подушку, положила ее на лицо мужчине и выстрелила. «Глок» едва слышно кашлянул и оставил на чистой наволочке небольшое коричневое пятно.
Айлин вышла из ванной. Вид у нее был встревоженный.
– Герб? Все нор…
Тут она увидела Денни. Тот схватил ее за горло, приставил дуло «глока» к виску и нажал спусковой крючок. Снова раздался тихий кашель. Айлин сползла на пол.
Ноги Герба заметались под одеялом: оно заходило ходуном. Робин выстрелила в подушку еще два раза. Второй выстрел больше напоминал лай, чем кашель, а третий получился еще громче.
Денни убрал подушку.
– Ты чего, «Крестного отца» пересмотрела? Господи, Робин, ты же ему полбашки снесла! Тут никакая косметика для покойников не поможет!
– Главное – дело сделано.
Если честно, ей просто не нравилось смотреть на жертв в момент смерти – видеть, как гаснут их глаза.
– Возьми себя в руки, женщина. Третий выстрел был слишком громкий. Валим.
Они подняли с пола очки и прошли в комнату мальчика. Денни подхватил Люка на руки – без особого труда, тот весил от силы фунтов девяносто – и дернул подбородком: вы первые, а
