тоскливо спросил Вадим.
– Мы ненаучных и вульгарных терминов не употребляем, – строго ответил Сучков. – Я сказал все. Держите со мной связь. Со своей стороны, как только я отыщу прозорливого старичка, дам вам знать. И запомните: старичок велик, велик! Но только найти его трудно.
В дверях Сучков крепко пожал руку Вадиму и прошептал:
– Только сообщите, где вы будете.
…На следующий день к Листову явилась Ниночка. Вадим был в растерянности, но все рассказал. Ниночка испугалась, но не настолько, чтобы бежать.
– Куда ты побежишь, Вадим? У меня и у твоих все переполнено. Скажешь причину – обхохочут. Да и спать негде. Кругом одни родственники.
Вадим с радостью кивнул: был он слишком инертен, чтобы бежать из дому. Нина как могла его успокаивала:
– Тебе, может, приснилось все это. Знаешь, бывают сны наяву. Нам надо с тобой переменить образ жизни и поменьше спать. А то доспимся до того, что будем путать, где мы находимся – во сне или наяву. И гимнастику надо по утрам делать, Вадимчик мой, гимнастику.
И они стали меньше спать и по утрам практиковали физкультуру. Нина даже настаивала, чтоб скорее оформить брак:
–У женатых меньше глюков, Вадимчик.
Вадим все-таки потребовал, чтоб вместе сходить на восьмой этаж: проверить.
Набрались решимости и пошли.
С трепетом Вадим вышел из лифта… За ним – Ниночка. Стены и углы психологически были пугающе пустынны – так почувствовал Вадим. Но их встретили обычные, неразговорчивые, правда, рабочие. Все было не так, как в тот раз. Тех – близко не было. Вовсю шел ремонт, и этаж действительно купил новый русский.
Вадим тревожно вглядывался в лица рабочих, думая: вот-вот обнаружу прежних. Один раз ему показался даже взгляд Саргуна, и он пробормотал это имя, но никто не среагировал.
– Ну, вот видишь, вот видишь! – верещала обрадованная Ниночка.
Когда уже собрались уходить, Вадим тупо спросил у пожилого рабочего:
–Что так медленно идет ремонт?
– У нас три человека за это время померло, – был ответ.
Вадим вздрогнул:
– От чего?
Пожилой рабочий рассердился:
– От чего, да отчего! Что вы суете свой нос в чужую смерть, товарищ!
Но остолбеневший Вадим не обратил внимания на это забытое слово «товарищ». Когда вернулись в лифт, он с ужасом пробормотал:
– Уже трое, трое умерли!
Нина не поддержала его:
– Да от запоя скончались, наверное, Вадим! Никакой тайной тут не пахнет. Мы с тобой тоже умрем, какая ж в этом тайна?
У Вадима остался все-таки тревожно-нелепый осадок на душе, но бежать не решался. «Лучше спать, чем бежать», – упрямо думал он.
Сучков звонил, уговаривал, ругался – но все напрасно.
Между тем шли дни. Не так уж и много дней прошло. Как-то раз Ниночка не ночевала у Вадима: ее родитель приболел. Листов долго спал, но никаких снов не видел: одна пустота.
Утром
