не волнуют ваши постельные подвиги или их отсутствие. Если вы будете пытаться мне угодить, у нас ничего не получится. Ваши чрезмерные старания все сведут на «нет». Темная магия использует любую лазейку, чтобы остаться внутри вас, дайте ей хоть малейший повод.
Мона невольно вздохнула, потому что теперь капитан выглядел откровенно испуганным.
– Так что же мне делать?
– Не то, что нужно, а то, чего вам на самом деле хочется, Джастин.
Такого ответа он не ожидал. Мона увидела, как мгновенно потемнели зеленые глаза, почувствовала нарастающую волну его возбуждения. Чтобы немного подстегнуть дарованное самой природой естественное влечение, волшебница принялась неспешными движениями избавляться от одежды, и когда платье плавно соскользнуло к ее ногам, Джастин замер в восхищении, позабыв о том, что нужно дышать. Чтобы не дать ему возможности прийти в себя, Мона переплавила все свое сопереживание в чувственный призыв.
Волшебнице была абсолютно чужда роль соблазнительницы, она не умела кокетничать, поэтому просто решила довериться интуиции. Как там говорила ее сестра?: «Чтобы он потерял голову, чтобы жил и дышал страстью…»
Но обнаженный Джастин Хартли заставил ее саму позабыть, что это всего лишь миссия, акт целительства. Нисколько не стыдясь своей наготы, он зачарованно смотрел на нее, и Мона первая сделал шаг навстречу. Еще вчера она видела его тело изуродованным, истекающим кровью, а сегодня с наслаждением проводила ладошками по гладкой, упругой коже, любуясь рельефом твердых мышц.
От ее прикосновений Джастина сотрясала непроизвольная дрожь, но он ни разу не попытался отстраниться. Вспыхнувшее желание полностью заслонило собой тьму, и спустя короткое время Хартли перестал переживать по поводу своей неискушенности. Его невольные стоны и вскрики возбуждали гораздо сильнее, чем ласки многоопытного любовника, а пробудившаяся после долгой спячки чувственность оказалась для Моны настоящей сладкой ловушкой.
Джастин целовал ее все жарче, все смелее, все требовательнее, и незаметно для себя волшебница утратила контроль не только над чувствами, но и над магией. Впервые в жизни она забыла о своей сокрушительной силе, отбросила осторожность, как ненужную вещь.
В огне их страсти сгорели демоны, испарились темные заклинания, но поглощенные друг другом любовники не замечали ничего. Только в момент, когда тело Джастина выгнулось в финальной судороге, разрывая тесное кольцо ее объятий, Мона, наконец, вспомнила об опасности…
Капитан Хартли проснулся в полной боевой готовности. Не то чтобы он не просыпался так каждое утро, но за годы вдовства настолько привык игнорировать потребности своего тела, что они давно жили, не мешая друг другу. Он сам по себе, потребности сами по себе. Но сегодня к нему прижималось нежное, благоуханное женское тело, и пушистые волосы щекотали подбородок. Волшебница крепко спала, закинув на него ногу, ее голова покоилась на его плече. У Джастина онемела рука, но он продолжал неподвижно лежать с закрытыми глазами, чувствуя себя одновременно
