большими черными усами человек, заунывно играл на губной гармошке турецкие мелодии. Он тупо посмотрел на нас, ожидая, что мы с ним поздороваемся или еще чего, а я, в свою очередь тоже посмотрел на него не менее вдумчиво. Кивать ему не стал, так как давно придерживаюсь убеждения, что если кто-то хочет от тебя приветствия, то пусть и здоровается первым. Он продолжал упираться в нас глазами, видимо, узрев «новые ворота». Нам ничего не осталось, как продолжить экскурсию. Дверь в номер 42, напротив, закрыта, и из нее женский голос плаксиво говорит по-русски: «Не ходи, Петя, не ходи, мне одной страшно». Мы с Катей многозначительно переглянулись и, понимающе качнув головой, пошли дальше. Еще одна дверь – 40, закрыта, и из нее не исходит никаких звуков. Дальше по левой стороне из полуоткрытого номера 41 слышалась возбужденная сербская речь. Номер 39 молчал, а в 38-м стройные мужские голоса шумели на смеси турецкого и немецкого. С 37 по 34 занимали югославы, которые или торчали, ничего не делая, в дверях, или лежали на кроватях, не проявляя ни к чему должного интереса. Надрывно старался магнитофон, неся в народ югославскую культуру. Номер 33 приоткрыт, но из него веет темнотой, тишиной и плесенью. Дальше шел ватерклозет. За ним, вплоть до следующего, находящегося в двух комнатах от первого, территория четко поделена по национальному признаку. По правой, четной стороне, постоянно курсируя из комнаты в комнату, сновали по одиночке и группами многочисленные семьи афганцев. По левой, нечетной, шумели зудящим роем бангладешцы, все в юбках, и все мужского пола. После следующего ватерклозета следовала заключительная часть коридора, заселенная в основном алжирскими и суданскими арабами. Кроме того, по пути мы прошли еще комнаты, которые были закрыты и их обитатели еще не появились до поры до времени в истории нашего азюля, или они просто заснули. Таким образом достойных претендентов на обладание вожделенного документа, кроме себя, пока я не нашел. Это немного облегчило вес камня на сердце.
В самом конце коридора, завершая его и противореча всем законам цифрового ряда, после номеров 15 и 14 находился 51.
Постучавшись в дверь и дождавшись, пока она откроется, я сделал, точнее попытался сделать шаг впред, но голова уперлась в чью-то грудь. Подняв глаза, увидел лицо, не обремененное заботами ни о глубоко философских, ни о мелкожитейских проблемах. Весело-простодушный взгляд вполне вписывался в смазливую физиономию, украшенную сверху темными волосами. Парень чем-то похож на молдованина. Улыбнувшись, он пропустил нас, и взору предстала вся комната. Она явно больше нашей, в ней шесть двух ярусных кроватей, два стола, цветной телевизор. Наверху, повернувшись спиной к зрителям спит человек. Под ним полулежит смуглый, похожий на афганца мужчина.
Так мы увидели их впервые. Полный состав нашего клуба собрался на свое первое заседание. Рядом с дверью расположились парень лет девятнадцати, худой, но плотный, с белыми волосами и нервным взглядом и лет сорока мужчина, седоватый, с бородой, тоже худой и курящий сигарету. В это время Филипп,
