а я улыбаюсь и протягиваю Бену руку.
– Поехали.
– Что, прямо вот так?
– Да, вот так!
Его пальцы сжимают мои, второй ладонью он цепляется за бортик.
– Видишь вон ту черту? – говорю я ему, указывая на красную линию, отделяющую голографическую стену от реальной. – Там тебе станет не за что держаться. Это значит, что…
– До моего позора осталось десять метров.
Я качаю головой.
– Поехали!
Решительно отталкиваюсь – ему остается либо отпустить мою руку, либо скользить вместе со мной. Мне самой интересно, что он выберет, и Бен выбирает второе.
– Чуть согни колени. Так будет проще.
– Уверена?
– Сто процентов.
Для того, кто первый раз стоит на льду, особенно для мужчины, он держится потрясающе. Очень ровно. Хотя напряжение чувствуется через силу его пальцев, сжимающих мои.
– Так, ну и как же получилось, что фервернец ни разу не стоял на коньках? – интересуюсь я, чтобы его отвлечь.
– Вообще-то я не фервернец.
– Нет?
– Я родился в Рагране. Моя семья переехала сюда, когда мне было два года, но у меня до сих пор гражданство Раграна.
– Оу. Понятно.
Рагран – одна из континентальных стран, уровень жизни там значительно ниже, чем в Ферверне или в Аронгаре, но сейчас ситуация уже значительно лучше, чем была, скажем, еще лет десять-пятнадцать назад. Один из самых страшных налетов современности случился в Мериуже, столице Раграна. Это была трагедия мирового масштаба, после чего полетели головы. Буквально. Правящий был снят и чуть ли не изгнан обществом иртханов, в миротворческой миссии участвовали все страны-соседи, Аронгара и Ферверн.
– Да, поэтому у меня периодически возникают бюрократические проволочки с клиникой. – Бен сосредоточенно смотрит вперед. Так сосредоточенно, словно видит не катающихся людей, а всех вместе взятых бюрократов.
Какое-то время мы катаемся молча (не считая моих комментариев о том, когда лучше податься вперед, как правильно ставить ноги и как держать равновесие), и он держится классно! Отличный баланс, потрясающая координация и реакция. Наверное, иртханам в этом плане проще – у них звериные инстинкты, но ручаться не могу. Как бы там ни было, он вспоминает о том, что мы проехали голографический «барьер» только оказавшись у очередного бортика. Здесь специальная ледовая площадка для кругового катания, дорожка огибает его справа, а слева у бортика толпятся отдыхающие.
– Перерыв? – спрашиваю я.
– Перерыв, – соглашается он.
– Ну, как проходит обучение? – раскрасневшиеся и счастливые, к нам подъезжают Сэфл и Ринни.
– Чудесно. Я чувствую себя камнем, который Лауре приходится тащить на веревочке. – Бен снова улыбается.
– Эй! Ты отлично катаешься.
– У меня ощущение, что я все время тебя торможу.
– Рядом
