как тебя благодарить… с твоей стороны это… я навек твой друг…
– Пустяки, рад был помочь. Только не тяни, решай все поскорее.
– Но… как надо просить руки?
– Напиши Матасунте письмо.
– Не получится. Я не умею красиво изъясняться. В жизни не писал любовных писем.
– Хорошо, я и тут тебе помогу. Начнем прямо сейчас. – Пэдуэй достал письменные принадлежности. – Знаешь, – произнес он задумчиво, – нам надо сказать принцессе, какие у нее глаза.
– А какие? Глаза как глаза.
– Конечно. Но в таких деликатных обстоятельствах их принято сравнивать со звездами и разными другими вещами.
Урия погрузился в размышления.
– Ее глаза похожи цветом на ледник, который я видел в Альпах.
– Нет, не годится. Выходит, они холодны как лед.
– А еще они напоминают сверкающее лезвие меча.
– Тоже не пойдет. Как насчет северных морей?
– Гм-м-м… Здорово, Мартинус! Серые, как северные моря.
Урия писал медленно и коряво, с большим усердием. Когда письмо близилось к концу, Пэдуэй схватил свою шляпу и решительно двинулся к двери.
– Эй, – окликнул Урия, – куда ты так спешишь?
Мартин ухмыльнулся.
– Хочу повидать друзей – семью Анциев. Милейшие люди! Я тебя непременно с ними познакомлю. Только попозже, когда ты будешь счастливо женат.
От текущих дел Пэдуэя оторвал Юниан, вбежавший в комнату с текстом только что полученного телеграфного сообщения.
«Ночью из-под стражи исчез Виттигис. Задержать не удалось.
С минуту Пэдуэй тупо пялился на бумагу. Потом вскочил и заорал:
– Фритарик! Выводи лошадей!
Они примчались к Урии. Выслушав новость, Урия помрачнел.
– У меня сложное положение, Мартинус. Дядя, безусловно, попытается вернуть себе корону. Он очень упрям, ты же знаешь.
– Да, но и ты знаешь, как важно нам укрепить и продолжить идущие перемены.
– Я тебя не предам, Мартинус, и от слова не отступлюсь. Только не проси меня причинить вред Виттигису. Он хоть и старый козел, а все же мой родственник.
– Ты выполняй мои указания, а я позабочусь, чтобы его не тронули. Однако сейчас, честно говоря, меня беспокоит, как бы он не причинил вреда нам. Что, по-твоему, Виттигис предпримет?
– Ну, я бы на его месте притаился где-нибудь на время и собрал своих сторонников. Это было бы логично. Но мой дядя никогда не следовал логике. И к тому же ненавидит Теодохада лютой ненавистью. Особенно после того, как король подослал к нему убийцу… Думаю, он помчится в Равенну сводить счеты с Теодохадом.
– Хорошо. Тогда возьмем небольшой отряд и поспешим туда же.
Пэдуэй, считавший себя уже бывалым кавалеристом, едва мог справиться с темпом, который задал Урия. Когда на рассвете они въехали в Равенну, он чуть не падал с седла
