style="font-size:15px;"> Во-вторых, есть знание, приходящее из состояний, куда входят как эмоциональные переживания, так и странные состояния бытия, когда человек чувствует, что пережил что-то высшее, но еще не может этим воспользоваться. Это чувственность (приверженность эмоциям).
И, наконец, приходит реальное знание, называемое Знанием Реальности. Такова стадия человека способного воспринять, что правильно и что истинно вне границ мысли и чувства. Схоласты и ученые концентрируются на знании первого вида. Эмоциональные натуры и эмпирики пользуются знанием второго вида. Другие объединяют оба эти вида или пользуются каждым из них по очереди.
Но истины достигли лишь те люди, которые знают, как связаться с реальностью, лежащей выше этих двух видов знания, они – настоящие суфии, Достигшие Дервиши.
Она привела в замешательство всех ученых ислама.
Всех, кто изучал псалмы,
Всякого еврейского раввина,
Всякого христианского священника.
Обычные влюбленные поклоняются вторичному [производному].
Я люблю Реальность.
Полной луной в ночи выступает ее лицо
в локонах черных волос.
Восприятие ее рождается печалью: по щекам
струятся слезы очей, словно капли росы,
что роняет черный нарцисс на розу.
Никнут в молчании обычные прелестницы:
ее чудесные свойства
сбивают с толку.
Даже думая о ней, ты принизишь ее тонкость,
(мысль слишком груба, чтобы воспринять ее). А если
так, то можно ли узреть истинный облик этой
возлюбленной таким грубым органом, как глаз?
Чудо ее мимолетного появления ускользает
от медленной мысли,
Она вне зримых форм, доступных глазу.
Тщетно пыталось схватить ее описание,
она посрамила его, лишив правдивости.
Всякий раз такие попытки она обращает в бегство,
Не терпит она чтобы ей намечали пределы.
А если кто на пути к ней принижает свое стремление
(попуская своим чувствам снизойти
до понятий обычной любви),
то всегда ведь есть и другие, они никогда
себе этого не позволят.
Люди думают, что шейх должен творить чудеса и являть озаренность. Однако единственное, что требуется от учителя – это обладать всем тем, в чем нуждается ученик.
То меня называют пастырем диких газелей, То – христианским монахом,
То – зороастрийцем.
Возлюбленный мой тройственен и в то же время Един —
Точно так же, как эти три в действительности составляют одно.
Мое сердце может предстать в любом виде. Сердце меняется, отражая изменения глубочайшего сознания. Оно может принять вид луга с газелями,
