улавливая запахи, среди которых различались людские: горькие и кислые, замшелые и резкие, приторные, мускусные, соленые. Но все они были застарелыми. Пульс у него участился, тело бросило в жар – обычное дело при проработке следа. Он пытался сконцентрироваться, но мешал свежий запах крови. Это все кошка. Чертовка придушила крысу и бросила недоеденной в шахте.
Снова уловив лабораторию, Егор рванул вниз по лестнице. И будто бы нет Егора Бестужева, а есть овчарка, отрабатывающая команду. Отчасти так оно и было. Полицейские отдела БНМ подвергались весьма специфичным генетическим модификациям.
Подвал оказался глубже, чем он думал. Перепрыгивая через ступени, Егор мчался вниз. В какой-то момент след ослаб, а потом и вовсе растворился в вонючем облаке хлорки. Резко остановившись, Егор оперся о стену. Виски ломило, в груди клокотало, как в жерле вулкана. Все. Нюх отбило. Кто-то из обитателей недостроя явно недолюбливает ищеек и позаботился о прикрытии, сдобрив подвал хлором и распылив газ для очистки.
Егор оказался в длинном коридоре по обе стороны которого тянулись двери комнат. У стены напротив третьей двери стоял зеленый большой бак и больше ничего.
В левую ладонь лег второй пистолет. Задержка в три секунды – отметил Егор, надо бы настроить. Он вихрем пронесся по коридору, проверяя скрытые за дверными проемами комнаты. Пусто. Пусто. Пусто.
В двенадцатой комнате обнаружилась лаборатория. Вернее то, что от нее осталось. Металлические стойки, с которых сняли оборудование, заляпанная кровавыми пятнами медицинская кушетка, а рядом еще пять коек – чистые, застеленные пленкой. На полу бесформенной массой валялись провода, пакеты с какой-то жидкостью и оброненный в спешке скальпель. В углу работал генератор, судя по всему, тащить с собой махину преступники не решились. Выдохнув, Егор опустил руки и разжал пальцы – пистолеты плавно вернулись на свое место, клацнули застежки кобуры. Егор осмотрел кушетку: кровь походила на пятна ржавчины, значит, с момента бегства черных медиков времени прошло предостаточно. А судя по размытым запахам при входе в здание, они покинули лабораторию задолго до того, как Егору о ней рассказал Хамелеон. Не мешало бы прижать этого слизняка как следует, чтобы впредь думал своей лысой башкой, прежде чем раскидываться устаревшей информацией.
Надев перчатки, Егор принялся осматривать остальные кушетки и опустевшие шкафы. Шелестел пленкой, проверял каждый металлический штырь, стойку и провод. Нюх не возвращался. Ждать восстановления минимум час, так что приходилось во всем полагаться на зрение, и интуицию. Слабое обоняние, которым наградила природа от рождения, Егор в расчет не брал – все равно кроме хлорки ничего не чувствовал.
Он обходил лабораторию по второму разу, когда наткнулся на запаянный пакетик с горсткой коричневатой травяной смеси. Присел на корточки, вскрыл пакет и взял щепотку. Растер пальцами, понюхал. Не наркотики и не табак, хотя сходство с последним определенно имелось: резкий тягучий запах, янтарные волокна сухого листа, легко превращающиеся в труху. Егор высыпал траву обратно и сунул пакет в карман.
На вызов Дмитрий
